Она не знала, как долго сидела в обнимку с Конкордией, как долго причитала и что-то шептала ей, но когда ее руки наконец отпустили неподвижное тело, а глаза оторвались от любимого лица, она заметила склонившихся рядом Аврору, Ангиуса и Корвуса. Стоило отдать им должное: ни один не пожелал грубо прервать столь трогательную сцену семейного воссоединения.
— Думаю, теперь понятно, почему ты увидела Оракула такой, какая она есть, — сказала ей подруга, помогая подняться на ноги и удерживая: Пуэллу качало из стороны в сторону, она смеялась и плакала одновременно. — Ты еще ближе к Демиургам, чем тот же Долус Малус или наш Вин. О чем идет речь, твоя мама — сама Конкордия!
— Я… я… — Пуэлла попыталась сосредоточиться; ни руки, ни ноги, ни язык ее не слушались. — Я не могу понять, что все это значит. Кем тогда является моя бабушка? Как Конкордия умудрилась покинуть свой вечный пост и проникнуть в мир людей?
— Пожалуй, эта история еще более долгая, чем история о том, как я содействовал Кунктии в выполнении Ритуала, — вздохнул Корвус. — Когда мы вернемся в Университет, непременно сядем в нашей комнате и поболтаем об этом. Аврору, Ангуиса и еще парочку друзей из Кьярта-Вадда я также приглашаю. Будет очаровательный детский утренник со мною в роли воспитателя.
Пуэлла слабо рассмеялась, утирая слезы.
— Не думаю, что Вулпес и его хозяйка будут рады таким гостям.
— Кто сказал, что ты будешь проживать с ними? Твоя мать — сама Конкордия, твой фамильяр — Тринадцатый Демиург. Моя дурная репутация очистится твоим происхождением, а если все пойдет наперекосяк… что ж, мои таланты при мне. Второй раз я не попадусь на ту же удочку. — Корвус щелкнул пальцами, и легкий ветерок, вылетев из-под них, взъерошил волосы Пуэллы. И снова по какой-то странной причине ей почудилось, будто они с этим несносным вороном знают друг друга целую вечность. — Мы сумеем добиться всего, чего пожелам, и отдельной комнаты тоже. Все-таки, ты у нас — особенная студентка.
— Хорошо, значит, устроим утренник с кучей занимательных историй.
— Несомненно. А пока — Аврора, позволь. — Корвус предложил девушке свой локоть, и она, взяв ворона под руку, медленно двинулась вместе с ним по направлению к Дыму, который, зловещий и черный, как сама ночь, громко шумел, приветствуя гостей.
Ангуис и Пуэлла поспешили за ними.
— Эй, Корвус…
— Да, хозяйка?
— Ты что, собираешься провести ее через Дым? Убить мою подругу?
— О Конкордия, нет, разумеется! Никаких больше убийств на сегодня. На той стороне ее ожидает отец — мой ближайший помощник и твой почитатель.
— Мой почитатель?!
— Да, хозяйка. В религиозном, разумеется, смысле.
Аврора удивленно поглядела на Пуэллу, а затем — на Ангиуса.
— Что ж, выходит, я и есть та самая «Неназванная Дайра», которую в Совете прозвали еретичеством. Надеюсь, теперь, когда я лично предстану перед ним и каким-то образом докажу свою идентичность, с твоего папы снимут все обвинения, и он сможет продолжить жизнь в мире и покое.
— Вообще-то, все это время я злилась на отца за то, что он подвергал нас с мамой опасности, — вздохнула Аврора, — но знаете… сейчас, когда я вновь обрела его, мне не слишком хочется в чем-то его винить. Возможно, наша вторая попытка сблизиться обернется большей удачей, чем предыдущая, что окончилась его арестом и казнью.
— На твоего отца была возложена важнейшая миссия, Аврора. — Они остановились прямо перед непроглядной стеною Дыма, который клубился, извивался и громко дышал прямо им в лица. Вглядываясь в жуткую черноту, Пуэлла вдруг поняла, что не боится; даже если там и обитали инородные декурсии, пришествию большинства из которых препятствовали Демиурги, они не причинили бы ей вреда. Глупая, странная уверенность, которая росла в ней с каждой секундой. — Аврора, ты слышишь? Все так и было задумано. Его попадание в Дым было всего лишь частью плана, который тот успешно выполнил.
— Но зачем ему было все это? Почему отец ничего не сказал мне или маме?
— Потому что любое знание грозит ответственностью и опасностью, храбрая дайра. Он лишь хотел уберечь тебя, как бы заезженно и глупо это ни звучало. — Корвус хищно улыбнулся. — При нем, между прочим,
Элегантным движением белой руки ворон пригласил троицу войти в Дым, и те, кивнув друг другу, ступили в живую темноту. Мир окрасился в новые краски, все вокруг сделалось странным и каким-то совершенно нереалистичным, воздух наполнился тревожными шепотками и криками невидимых птиц. Они стояли в темном лесу, черные коряги деревьев склонялись над болотцем, кое-где, в густых сизых кустах с красными плодами, прятались странные создания, наблюдавшие за путниками светящимися желтыми глазами.
— Так вот как выглядит Задымье, о котором строилось так много предположений. — Аврора огляделась по сторонам. — Мрачное местечко. Впечатлена.