Корвус вздохнул. Да уж, славные были годы. Жаль, что нельзя их вернуть.
«Ну да ладно, не будем думать о дурном. Лучше собраться с силами и вспомнить, чего же мне сейчас не хватает…»
Не хватало золотой серьги — это он понял практически сразу. Корвус завозился в ящиках стола и обнаружил свою пропажу через несколько коротких секунд небрежных поисков.
«Ну хорошо, теперь можно идти. Один вопрос — одетым или обнаженным? Как будет удачнее вернуться, чтобы совершить триумф?»
Корвус задумчиво поскалился в зеркало и решил, что первое предпочтительнее. В конце концов, теперь его хозяйка — девушка восприимчивая, и ни в коем случае не стоило пугать ее своими телесами. В одно мгновение на худые плечи упала тяжелая алая ткань, золотые узоры опустились к подолам, из ниоткуда возник широкий пояс цвета свежей смолы и обогнул его тонкую талию.
Он всегда просто обожал носить кьярта-ваддские лунпао, и сегодня, в день торжества справедливости, просто не мог отказать себе в этом капризе.
Когда он беспрепятственно вышел из библиотеки, пройдя мимо погруженного в транс Анимия, все студенты сбегались в другое крыло, в столовую, чтобы занять места к ужину. Никто почти не обращал на него внимания, и лишь только какая-то парочка, увидев, с сомнением и удивлением зашепталась. Очевидно, приняла его за новоприбывшего преподавателя, осматривающегося на новом месте. Корвус улыбнулся им, и те, прельщенные, мигом заулыбались в ответ — правда, слишком напряженно: он никогда не славился очаровательной улыбкой, даже когда пытался быть дружелюбным.
Он направился вверх по ступеням. Разумеется, можно было воспользоваться силой мысли и мигом переместиться на необходимый этаж, однако одно лишь прикосновение стоп к прохладной лестнице заставляло Корвуса трепетать от восторга. Он был живым и свободным! Треклятое заточение, длившееся веками, наконец закончилось, а человеческое тело, смешное и вместе с тем родное до боли, снова слушается его!
Двери ректората оказались закрыты, и за ними слышались отчаянные вопли Кунктии. Она уже обнаружила выбитое стекло и открытую шкатулку, но ничего не могла с этим поделать. Растягивая удовольствие, Корвус встал у двери и прижался щекою к прохладному дереву.
— Тварь! Ты, никчемная тварь, бездарная и бесполезная! — вопила ректор на Пситтакуса, который спешно пытался оправдываться, но ничего не выходило. — Как ты мог оставить дверь открытой, когда в этом не было нужды? Разве я не сообщила тебе новости о том, что треклятая девка отказалась следовать приказам Долуса?!