Проклятие Персефоны

Выкинув безумную мысль из головы и засунув руки в карманы штанов, я шел вперед, мысленно возвращаясь в тот день, когда видел Эмилию в последний раз, вдыхал запах ее волос и наслаждался нашим союзом, который держался лишь на моей любви. Неожиданно рядом раздался резкий голос, от которого мое сердце громко застучало. Проворчав себе под нос нецензурные слова, прислушался, стараясь не обращать внимания на шум, окутавший порт.

– Внимание, внимание! Наш корабль отчаливает от берегов через десять минут, и нам не хватает юнги! Есть желающие присоединиться к нашей команде? – Улышав это, я поднял голову и широко раскрыл глаза, не в силах поверить увиденному.

Трехмачтовый галеон вблизи казался еще массивнее, и, на первый взгляд, его можно было бы легко спутать с военным или адмиралтейским кораблем, если бы он точь-в-точь не повторял картинку в бочке. От увиденного меня передернуло. Я сам не понял, как поднял руку и громко крикнул:

– Доброволец есть. Отменяй поиски.

Матрос, чей голос рассекал порт в поисках юнги, пристально посмотрел мне в глаза, стараясь понять, пошутил я или серьезно принял его предложение. Спустя долю секунды лицо мужчины смягчилось, и он, поднявшись на борт, жестом приказал следовать за ним.

Двадцать два шага. Ровно столько я прошел по деревянной доске, перекинутой между кораблем и причалом. Обернувшись, краем глаза заметил движение около кормы. Мне показалось, что там мелькнул гигантский рыбий сине-зеленый хвост. Отмахнувшись от назойливых мыслей, присел на корточки, обхватил сходню обеими руками и откинул ее в сторону. Холодный пот выступил на лбу.

Пути назад нет.

Я обречен.

* * *

Бороздя волны, корабль медленно шел по установленному курсу. Большинство матросов уже днем начали отмечать воссоединение с морскими просторами, поэтому к ночи со всех сторон доносился пьяный смех. Проверив наличие ножей, я глубоко вдохнул морской воздух, стараясь заглушить дрожь во всем теле и отвлечься от суматохи, которая творилась на корабле.

Я слегка прикрыл глаза, рисуя в голове образ Эмилии. Смогла ли она простить и принять мою долю? Поняла бы она меня, зная, что все это делаю ради хрупкой надежды заслужить ее любовь?

Внезапно почувствовав небольшую тряску и отпрянув от борта, я вгляделся в ночное море. На небе не было звезд, луна светила не в полную силу, оставляя на водной глади нежные приглушенные блики. Осторожно достав из кармана миниатюрный нож, я спрятал его в рукаве рубахи. На всякий случай.

Тряска прекратилась так же быстро, как и началась.

Немного успокоившись, я осторожно приблизился к гогочущим в пьяном угаре морякам, но стоило мне в приветственном жесте поднять руку, как вдалеке послышалось пение. Заунывный и обволакивающий женский голос звал, заманивал, разбивал душу на осколки, каждый из которых был наполнен отчаянием. Вместо ожидаемой тоски я ощутил лишь трепет от предстоящей неминуемой встречи с обладательницей голоса, звучащего в моей голове. Морская гладь атласной лентой стелилась вокруг без единого рифа, на котором могла прятаться таинственная певица. Подождав пару минут, я обреченно махнул рукой в сторону моря и направился к пьянствующей толпе.

Матросы и не думали прислушиваться, двое из них рьяно доказывали что-то, готовые пустить в ход не только слова, но и кулаки. Остальные образовали круг и подначивали товарищей, выкрикивая непристойные грубые фразы и тайком делая ставки. Какое-то время понаблюдав за происходящим, я потерял интерес к спору и, отодвинув маленькую бочку, уселся на нее, широко расставив ноги. Старик слева от меня наклонился над прогнившим столом и, взяв наполненный ромом стакан, молча протянул его мне. Руки его слегка дрожали и были покрыты морщинами, под ногтями чернела грязь, вызывая приступ тошноты. Я встретился со стариком взглядом и, благодарно кивнув, принял стакан, дабы не обидеть.

– Неужели девчонка довела тебя до такого отчаянного шага? – Голос, наполненный презрением и осуждением, заставил вздрогнуть.

Пей.

Краткая вспышка боли. Зажмурив глаза и сжав зубы, я отрывисто выдохнул. Старик явно заметил перемены на моем лице, но решил промолчать и подлить себе ром в почти опустевший стакан. Он упрямо старался перехватить мой взгляд, но всякий раз, когда у него это получалось, я поспешно опускал голову, пытаясь унять дрожь. Тогда-то я и приметил странный амулет на дряблой сморщенной шее. Сделав несколько спешных больших глотков и почувствовав, как по телу моментально разлилось приятное тепло, я повернулся к старику и четко произнес:

– Мне не нравится, как ты на меня смотришь, старик.

Тот лишь пожал плечами и продолжил сверлить меня взглядом. Что-то в нем было пугающее, звериное. Его глаза напоминали золотую монету на пыльной дороге, а дряблое трясущееся тело – трухлявый полый дуб, который старик отчаянно пытался заполнить алкоголем. По телу пробежал холодок – готов был поклясться, что матрос старается подавить ухмылку.

Внезапно за спиной раздался крик, в котором читались нотки ужаса и тревоги: