Проклятие неудачного четверга

– Нет. Ваши решительные действия продемонстрировали мне, всем нам, на что способны гномы, – сказал Данмор. – С вас нужно брать пример, к которому нужно стремиться. Вы взяли инициативу в свои руки и потом сражались, отбросив все сомнения. Вы забыли про пессимизм, вас не остановила угроза полного провала, которого мы всегда ждём. Гномы вроде вас помогут вернуть нам былое величие. Или умрут на поле боя.

* * *

На следующий день мы наконец-то начали тренировки с Баком.

Мы пытались угадать, с чего мы начнём: битва на топорах или магия? Стрельба из лука или оборонительные приёмы в бою? Метание кинжалов или что-то настолько крутое, что мы и вообразить не можем?

И не было предела нашему разочарованию, когда мы весь день провели в Гумбольдт-парке, в буквальном смысле обнимая деревья. Пенсильванский ясень, если быть точным.

– Сила гномов неразрывно связана с землёй, – повторил Бак в восемьдесят девятый раз. – В схватке преимущество не у того, кто быстрее, искуснее или хитрее, а у того, у кого сильнее связь с природой. С самой землёй. Она дала нам жизнь и может забрать её обратно, если ей этого захочется.

Я лежал, уткнувшись лицом в траву, стараясь вдыхать «кислород из первых уст» как учил Бак. Лежал и изо всех старался не думать, сколько собак приседало в этом самом месте.

Неподалёку Ари обнимала дерево, стараясь узнать «историю его жизни». Лейк валялся в грязи на баскетбольном поле в нескольких метрах от нас, стараясь «увидеть разницу в исконном и привнесённом земных материалах».

Иган забрался на самую верхушку дерева и, примостившись на ветке, пытался «узнать о разнообразии природных сил вокруг нас» (хотя на самом деле изо всех сил старался не свалиться вниз). Головастик у пруда в центре Гумбольдт-парка собирал камни и втирал их в лицо, «насыщая мир внешний миром внутренним». Глэм собирала цветы диких растений, стараясь, насколько ей это удавалось, не повредить лепестки и пыльцу, «изучая истоки того, что даёт нам силу двигаться». Так нам сказал Бак.

Бред полнейший, по-моему. Бесполезная трата времени, а я бы мог выслеживать эльфов, похитивших моего отца.

– Я думала, нас будут учить тому, как крушить эльфов! – пожаловалась Глэм, наверное, в десятый раз.

– Скоро вы этими займётесь, – сказал Бак, делая очередной глоток из баночки «Доктора Пеппера». Он захватил с собой целый ящик газировки. – А до этого вы должны продолжать разговаривать с землёй. Вам не стать истинными воинами без этой связи. Теперь поменяйтесь!

Мы все поменялись местами. Теперь я в очередной раз обнимал ясень. Это была как минимум третья перемена за время земляных упражнений. Парочка бомжей ошарашенно уставилась на нас. Один из них попросил у Бака последнюю баночку газировки. Бак схватил большую палку и погнался за мужиком с дикими воплями. Затем он вернулся к нам, отбросив палку в сторону. Пожалуй, правильно, что он не взял с собой Кровопийцу, хотя я очень на это наделся. Топор снова разговаривал со мной этим утром, когда мы приехали на тренировку.

«Наконец-то вы начали», – сказал он.

Кровопийца стоял, прислонённый к стене рядом с диванчиком Бака.

«Мне надоело валяться без дела.

Скоро ты воспользуешься мной для своего спасения.

Вот увидишь, нас ждёт большое будущее.

На худой конец просто покрушим всё, что попадётся по пути».

Я уставился на него, в очередной раз думая, не сошёл ли я с ума. Почему никто другой не слышит его голос? Или все остальные тоже это слышат, но, как и я, притворяются, что ничего не происходит? Может быть, Кровопийца взывает ко всем? И я совсем не особенный?

Остаток дня мы провели, обнимая деревья, забираясь на них, лёжа в траве, ища камни, катаясь в грязи, собирая цветочки, разговаривали с силами природы, шептались с ветром (я серьёзно, между прочим), отражали внезапные нападения белок и птиц, короче выглядели как сборище придурков, а Бак поносил всех, о ком только вспоминал.

Лесные духи – лентяи.

Гоблины – вонючки.

Гномы – неудачники.

Эльфы – скопидомы.

Орки – ублюдки.

Скальные тролли вообще тупицы.

Врайты – бездушные твари (вроде его бывшей жены).

Полицейские – аферисты. А вместе с ними политики, учителя, повара и водители автобусов.

У лесных нимф воняет изо рта.

И так далее и тому подобное.

Казалось, он ни о ком не мог сказать ничего хорошего. Но ради отца я надеялся, что все эти дурацкие земные штучки в конце концов окупятся и превратят меня, по крайней мере, в сносного воина.

Следующие несколько дней тренировок были куда более захватывающими. Целый шквал мероприятий и упражнений, гораздо более близких к тому, что мы все ожидали увидеть.

Мы провели ещё полдня, резвясь в Гумбольдт-парке, как кучка психопатов-хиппи. Но после этого, когда нам самим уже стало казаться, что мы поняли, зачем вытворяем всё это, Бак остановил нас и сказал:

– Теперь вы готовы.