Проклятие неудачного четверга

Его глаза покраснели, и он закусил губу. Верный признак того, что новость расстроила его так же, как и меня. Вот почему я не стал сразу же набрасываться на него с проклятиями, от которых покраснели бы и пираты. Но, даже несмотря на то, что во мне закипал гнев и в глазах потемнело, внутри разгоралось ощущение предательства, которое затмило все остальные чувства. Как будто кто-то взрывал во мне петарды. Но он опередил меня, прежде чем я успел что-то сказать.

– Мои родители и я не причём! – сказал он. – Эта акция не была одобрена эльфами. Это была группа эльфов-изгоев, которая называет себя «Верумку Генус». Это фракция, которая десятилетиями шла против официальной организации эльфов. Они всегда были уверены, что мы слишком снисходительны к гномам и прочим пережиткам Земли отделённой, включая людей. Это их вина, а не наша.

– Почему ты в этом так уверен, – спросил я, а мои руки всё ещё тряслись от гнева.

– Потому что мы поймали одного из них, – ответил Эдвин. – И он признался.

– Тогда почему вы до сих пор не нашли моего отца? – воскликнул я. – Почему бы ему не рассказать вам, где они его держат?

– Послушай, – сказал Эдвин устало. – Я бы тоже хотел это знать. Я изо всех сил старался узнать что-нибудь ещё, но у родителей нет времени, чтобы отчитываться мне каждый день. Я в таком же отчаянии, как и ты, особенно сейчас, когда я знаю, что эльфы, вероятно, причастны к этому. Даже если они наши противники.

Я посмотрел ему в глаза и понял, что он не врёт. Не потому, что глаза были окном в его душу или что-то в этом духе, а потому, что они покраснели и опухли. Похоже, Эдвин плохо спал последние несколько дней.

– Хорошо, – сказал я, кивнув.

– Он, скорее всего, уверяет, что не знает, где твой отец, иначе бы всё рассказал, – пояснил Эдвин. – Он утверждает, что всё пошло не так, как они рассчитывали. Они послали тролля с одним из своих шпионов, чтобы разузнать побольше, потому что эльфы тоже не верят гномам. Они хотели выяснить про вашу магию и о находке твоего отца. Но затем что-то разозлило тролля, и он стал превращаться… короче вышел из-под контроля.

«Что-то разозлило тролля». И я знал, что этим чем-то был я. Я оскорбил его, хотя меня и предупреждали, что лучше этого не делать. Это из-за меня он преобразился. И это лишнее подтверждение правдивости этой версии. Но даже новая волна вины не могла до конца охладить мой гнев.

– Но зато теперь можно узнать, где отец, раз вы нашли виновного, – сказал я.

– Всё не так просто, – сказал Эдвин. – Мои родители пытались утихомирить «Верумку Генус» многие годы. Но они умело скрывают свои вылазки. Если бы мы знали, где они прячутся, их бы уже давно не было.

– Ну зато теперь я точно знаю, что некоторые эльфы именно такие, как о них рассказывают гномы.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Эдвин. – Что тебе про нас понарассказывали?

– Просто несколько исторических фактов, – ответил я.

– Например?

– Например, что самые ужасные тираны в истории, включая большинство диктаторов, были эльфами.

– Неправда, – сказал Эдвин. – Плохих гномов в истории ничуть не меньше. Тот же Ли Харви Освальд.

– Возможно, его подговорили эльфы, – сказал я. – А вторым стрелком был эльф.

– Не выдумывай! – сказал Эдвин. – Можешь проваливать отсюда со своей теорией заговора. Что толку от отдельных примеров. Плохие гномы и эльфы были, есть и будут. Но ты снова упускаешь главное, Грег. Эльфы и гномы так же несовершенны, как и люди, – каждый по-своему. Некоторые хорошие, некоторые плохие. И мы все совершаем ошибки. Обвиняя друг друга, мы ничего не добьёмся. Это дикое невежество и расизм. Я имею в виду, Майли Сайрус – гном, а Джастин Бибер – эльф. И что, это нам что-то доказывает?

А это была верная мысль. Бессмысленно было бы сидеть и перепираться, приводя отдельные примеры, которые не имели большого значения, поскольку каждый эльф, гном или человек – уникальная личность, а не один из колонии насекомых или кого-то другого с пчелиным менталитетом.

– Ну хорошо. Пусть современники и исторические фигуры не в счёт, – согласился я. – А что насчёт Земли отделённой? Что ты знаешь об эльфе по имени Вульмер Кемарис?

Эдвин замер с чашкой в руке и, недопив кофе, опустил её на стол. Он приподнял бровь и ухмыльнулся.

– Я смотрю, ты изучил вопрос, – сказал он.

– И как ты можешь оправдать то, что он сотворил?

– Никак, Грег, но мне кажется, что ты на неверном пути, – ответил Эдвин.

– Правда? То есть мне не стоит упоминать Элиону Лиарис и её жесточайшее правление в Вен Фалдире? – сказал я, припоминая несколько ужаснейших историй, которые мне сегодня рассказала Ари. – Они были детьми, Эдвин. Все. Просто невинные гномики. Трудно понять, если бы они творили такое со взрослыми… но дети.

Эдвин продолжал качать головой. Казалось, он сожалеет не о том, что его предки сделали с моими, а о чём-то совершенно другом. И я собирался выяснить, о чём именно.