Проклятая корона

Наконец-то девочка выбралась из зала. Рисса направилась в свою комнату, скинула туфли и бросила на пол бело-золотое платье с высоким воротником, сменив королевское одеяние на светло-коричневые бриджи и кожаный топ, обшитый металлическими пластинами. Она вложила за пояс два длинных ножа, взяла лук и тут же выпрыгнула из окна.

Весной босые ноги служили Риссе лучше всякой обуви. К зиме нужно будет раздобыть новые ботинки, так как последняя пара настолько износилась, что сквозь дырки выглядывали пальцы ног.

Сады дворца были обширны, а на юге они сливались с лесами Лайлан – областью, которую Риссе еще предстояло полностью исследовать. Придворные редко надолго задерживались в Цветочном саду.

Рисса с легкостью нашла дерево пикси. Это был красивый и старый дуб. Хоть одна из больших извилистых ветвей обгорела дотла, дерево от этого не пострадало. Как девочка и ожидала, пикси и саламандры ругались из соображений гордости и отчасти из-за скуки.

До восхода солнца оставалось час или два, но ни одного из жителей дерева не было видно.

Отлично. Рисса не любила устраивать зрелище.

Принцесса положила руку на ствол и улыбнулась.

Она была дикаркой. Придворные бормотали это слово как оскорбление каждый раз, когда Рисса проходила мимо. Но для нее это звучало как настоящий комплимент. Никто из них не мог слышать, чувствовать и ощущать природу так, как она. Все высшие придворные фейри были утонченными, изнеженными и разодетыми. Они давным-давно потеряли связь с землей.

Но не Рисса. Она являлась дочерью чудовища, которое жило в самой глубине самого темного королевства.

– Ты несильно изранено. Лишь слегка обуглено, но оттого не менее красиво.

Дерево испытывало гордость, принцесса чувствовала это. Оно, как и любое другое существо, обожало, когда ему льстили. Рисса усмехнулась, закрыла глаза и направила поток энергии.

– Позволь мне помочь.

Дерево приняло ее заботу. К тому времени, когда Рисса снова открыла глаза, опаленных ветвей больше не было. Дуб стал выше и крепче.

Рисса взобралась на дерево, чтобы с высоты взглянуть на мир.

Лес казался таким чистым и нетронутым. Ей хотелось остаться здесь еще на некоторое время. На неделю, на месяц или, может быть, на год.

Но ее отец скоро возвратится с бала высшей благой королевы, и они вернутся в тоскливый и серый мир.

– Впечатляюще.

Рисса замерла на месте, узнав голос и ощутив устремленный на нее пронзительный взгляд.

Райдекар Бейн, верховный принц неблагих фейри.

Девушка еще никогда не встречала столь потрясающего мужчину. Ни при других дворах, ни во снах. Он напоминал божество в сравнении с другими фейри, настоящее совершенство. Принцесса отвернулась, дабы скрыть от мужчины свои пылающие щеки.

Вполне уместно, что такой великолепный фейри был принцем – темным принцем, который, вероятно, унаследует трон после отца и матери.

Рисса не повернулась к нему лицом.

– На самом деле это обычный обмен энергией. Большинство людей могли бы это сделать.

Всё так, но не в характере придворных фейри давать что-то, не ожидая ничего взамен.

– Многим великим людям не хватило бы сил, чтобы поделиться такой энергией, – заметил принц.

Рисса ничего не могла с собой поделать: от гордости в ее груди разлилось тепло. Она нечасто слышала похвалу, и, хотя ей не хотелось в этом признаваться, девушка жаждала ее, питаясь приятными словами, как пчела цветком. Немногочисленные комплименты в ее адрес исходили от отца, а это не считалось.

– Или, может быть, ты слишком юна. Со временем ты научишься никогда не отдавать что-либо без причины.

Риссе стоило ожидать насмешки. Она развернулась на каблуках, встретившись с принцем взглядом.

Девушка поразилась яркости его фиолетовых глаз. Остроте скул. Точеной челюсти. Она попросту не могла представить такой красоты.

Райдекар Бейн не был похож на мальчишек, с которыми она танцевала на праздниках, – на мальчишек, которые приглашали ее только потому, что того требовал протокол, и щипали ее за перья, когда король этого не замечал. Райдекар совершенно точно не был на них похож. Он источал мужество и неприкрытую угрозу.

Рисса обнаружила, что ей плевать на опасность.

– Почему ты решил, будто у меня нет веских причин лечить дерево? – Причин действительно не было, но он же этого не знал, верно?

Ухмыльнувшись, Райдекар огляделся:

– Где награда за твой труд?

– Прямо здесь, – парировала девушка. – Ты обратил внимание на скромного волшебного ребенка. Держу пари, такое случается не каждый день.

Райдекар расхохотался, как человек, который к этому не привык.

– Не каждый день, – признал он. – Сколько тебе лет, волшебное дитя?

Она вздохнула.

– Пятнадцать. – Слишком взрослая для ребенка, слишком молода, чтобы считаться взрослой. Благой народ, в чьих жилах текла магия, мог прожить сотню, а то и тысячу лет. Рисса, внучка Мэб, могла бы жить вечно, если ее не убьют раньше времени. – А тебе?