Проклятая

Лавир медленно летел в сторону горной гряды, внимательно рассматривая открывшийся перед ним вид. Вообще, он хотел отправиться еще во время действия заклинания, забрав немного в сторону, но потом решил поостеречься. И, как оказалось, правильно сделал. Земля была перепахана и даже спеклась на несколько километров в обе стороны. Все же Джесса еще совсем новичок, которого заставили применить такое сложное заклинание. Ничего удивительного, что она не смогла пустить всю ту мощь по узкому коридору, направив ее только на маяки. Вполне возможно, что горы так же сильно пострадали, но обрушиться точно не должны были. И если отряд во главе с братом коменданта действительно не сумел отдалиться на достаточное расстояние, могла случиться беда.

Когда Лавир находился в ипостаси дракона, его зрение обострялось и он мог не летать из стороны в сторону, чтобы видеть местность лучше. Тем более после работы Джессы деревьев на его пути тоже не оказалось. Они превратились в труху под напором невероятной силы. А может, и сгорели, оставив после себя только пепел. Это уже не столь важно.

Печать он увидел еще за несколько километров от горной гряды. Она ярко сияла, переливаясь огненными сполохами. Но увидеть это мог только магически одаренный человек. Остальные же смогут рассмотреть лишь вырезанные словно ножом черные линии на вновь соединившихся горах. Как Лавир и предполагал, гряда действительно пострадала, но не так сильно, как ожидалось. А вот что действительно беспокоило зеленого дракона, так это отсутствие каких-либо следов отряда.

Он нашел их не сразу. Немного ослепленный сиянием свежей печати, дракон уже собирался улетать, когда заметил небольшой островок практически не пострадавшей земли. Опустившись чуть ниже, он довольно долго разглядывал его, прежде чем решил перевоплотиться, чтобы дойти до него в образе человека.

Они лежали по кругу. Так и не отпустившие рук друг друга. Истерзанные могучими потоками, больше напоминавшие кучи окровавленного тряпья, чем человеческие фигуры. А в центре этого импровизированного круга смерти находился седой как лунь мужчина. Голова его была склонена к груди, поэтому лицо можно было рассмотреть с большим трудом. Кожа на шее и в прорехах одежды была словно изрезана острейшими лезвиями. Кровь покрылась ледяной корочкой на порывах морозного ветра, создавая ужасающие росписи на теле. Вместо глаз выжженные глазницы, руки с обрубленными или же переломанными пальцами до сих пор были соединены на уровне живота. Одна ступня наполовину сожжена до кости. Брови и ресницы вовсе отсутствовали, на голове волосы висели клоками. Чудовищный памятник случившейся здесь трагедии.

Дракон осторожно вошел в круг, чтобы попрощаться со смельчаками, отдавшими жизнь за свою родину. И даже вздрогнул от удивления, когда почувствовал искорку жизни. Совсем крошечную, еле тлеющую и готовую погаснуть в любой момент. Осторожно, стараясь даже дышать как можно тише, Лавир приложил указательный палец к кромке седых волос, чтобы проверить, не показалось ли. А спустя мгновение он уже прокусывал себе запястье и, приоткрыв истерзанные губы раненого, постарался влить ему в рот хоть немного своей крови. Дракон даже не стал терять время, чтобы послать сигнал. Присев позади чудом выжившего мужчины, осторожно обхватил его руками, сплетая вокруг себя и мага целебный кокон. Древнее, никому в мирах Венца не известное искусство, тщательно хранимая тайна рода лекарей. По капле отдавать свою жизнь другому, тем самым даря возможность хрупкой искорке разгореться вновь.

Лавир не беспокоился о времени и не думал о последствиях своего решения, зная лишь одно: этот человек должен жить!

Глава 19

Пока люди радовались и снаряжали отряд, чтобы убедиться в окончательной победе, сознание покинуло источник в крепости, переместившись к тому, который находился в глубине Ледяного ущелья. Оно часто так делало, наблюдая за тем, что там происходит. Одна из частиц все никак не желала окончательно слиться в единое целое, пока давний вопрос не разрешится. Поэтому сейчас сознание оказалось среди покрытых толстой коркой льда стен. В воздухе витал смертоносный для всех живых существ туман. И только порождения этого проклятого места, прозванные людьми ледяниками, вольготно чувствовали себя здесь. Но сейчас они выли, царапали когтями стены в попытке вырваться из ловушки. А в самом дальнем и темном углу копошилось нечто. Сознание приблизилось, чтобы вновь увидеть омерзительную картину впаянных в глыбу льда людей. Вернее, они лишь внешне напоминали людей. С синей, вымороженной кожей, абсолютно лишенные волосяного покрова, с белыми, словно остекленевшими глазами, в самом центре которых чернели точки зрачков.

Омерзительная пародия на совершенное сознание.