Происхождение всех вещей

Семь миль отделяли Папеэте от залив Матавай. Альме стало так жаль несчастного пони, которому пришлось тащить на себе весь ее багаж, что она сошла с повозки и зашагала с ним рядом. Дорога была живописной, укрытой тенью ажурной листвы пальм и хлебных деревьев. Ландшафт казался Альме знакомым и вместе с тем удивительным. Многие виды пальм она знала по отцовским теплицам, но были и другие, загадочные и неизвестные, с ребристыми листьями и скользкой, похожей на кожу корой. Раньше Альма видела пальмы только в закрытой оранжерее, а тут вдруг поняла, что никогда прежде не слышала их и что звук ветра в их листве похож на шуршание шелка. Порой, когда порывы ветра усиливались, стволы деревьев скрипели, как старые двери. Все вокруг было очень шумным и очень живым. Что касается хлебных деревьев, то Альма и не представляла, что они окажутся такими величественными. Они напоминали большие вязы из ее родных краев: благородные, с блестящей листвой.

После долгих месяцев, проведенных в море, размять ноги было настоящим удовольствием. Возница — старый таитянин с покрытой пугающими татуировками спиной и тщательно намазанной маслом грудью — недоумевал, почему это Альма решила пойти пешком. Кажется, он боялся, что в таком случае ему не заплатят. Чтобы успокоить его, женщина попыталась заплатить ему на полпути к месту назначения. Это вызвало еще большую путаницу. Капитан Терранс заранее договорился о цене, но теперь таитянин, видимо, решил, что эта договоренность больше не действует. Альма предложила оплату американскими монетами, но возница попытался дать ей сдачу пригоршней грязных испанских пиастров и боливийских песо. Альма никак не могла взять в толк, каким образом он производит расчет в разной валюте, а потом поняла, что он просто решил обменять свои почерневшие старые монеты на ее новенькие и блестящие.

Ее высадили на тенистой кромке около банановой рощи, в самом центре миссионерского поселка на берегу залива Матавай. Возница сложил ее багаж в виде аккуратной пирамиды; ее пожитки теперь выглядели точно так же, как семь месяцев тому назад у каретного флигеля в «Белых акрах». Оставшись в одиночестве, Альма огляделась. Окружающая обстановка показалась ей довольно приятной, хотя она и не думала, что поселок окажется таким маленьким. Миссионерская церковь была неприметным невысоким строением с беленными известкой стенами и тростниковой крышей; вокруг стояло несколько хижин с такими же белыми стенами и крышами из тростника. По виду здесь жили всего несколько десятков человек, а то и меньше.

Поселок был построен на берегу маленькой речки, впадавшей прямо в море. Река пересекала пляж, который был длинным, имел форму полумесяца и состоял из плотного черного вулканического песка. Из-за цвета песка вода в заливе Матавай была не сверкающего бирюзового цвета, какой она обычно кажется в южных морях, — здесь берег омывали величественные, тяжелые, медленно накатывающие чернильные волны. Море у берега было спокойным, а примерно в трехстах ярдах виднелся риф. Даже с такого расстояния Альма слышала шум прибоя у далекого рифа. Зачерпнув горсть песка, она просеяла его сквозь пальцы. На цвет он был как сажа, но на ощупь — как теплый бархат, и пальцы она не испачкала.

— Залив Матавай, — вслух произнесла она.

Ей с трудом верилось, что она очутилась здесь. Ведь здесь побывали все великие первооткрыватели прошлого. Здесь были Уоллис, и Ванкувер, и Бугенвиль. Капитан Блай полгода стоял лагерем на этом самом пляже. Но самым впечатляющим, по мнению Альмы, было то, что именно здесь в 1769 году впервые высадился капитан Кук. Слева от Альмы, совсем близко, виднелся высокий мыс, откуда Кук наблюдал транзит Венеры — быстрое движение крошечного черного пятна по диску Солнца, явление, ради которого он и отправился на другой конец света. Тихая маленькая речушка, что текла справа от Альмы, когда-то стала последней в истории чертой, разделявшей британцев и таитян. После высадки Кука представители двух наций выстроились на ее противоположных берегах и провели несколько часов, разглядывая друг друга с тревогой и любопытством. Таитяне думали, что британцы приплыли с неба, а их огромные и внушительные корабли — мотус, острова, отколовшиеся от звезд. Англичане попытались определить, агрессивны ли таитяне, представляют ли они опасность. Таитянки подошли к самому краю берега и стали дразнить английских моряков игривыми и соблазнительными танцами. Капитан Кук решил, что опасности тут быть не может, и отпустил своих людей к женщинам. Матросы давали тем железные гвозди в обмен на сексуальные услуги. Женщины же брали гвозди и сажали их в землю, надеясь вырастить еще больше драгоценного железа, как обычно дерево выращивают из черенка.