Приведем простой пример того, как неточные, чужие термины способны исказить и даже обессмыслить восприятие физиологического процесса. Это несколько отвлечет от темы, но я постараюсь быть предельно краток.
Ознакомившись с описаниями опытов, сделанными самим Дж. Олдсом, мы обнаружим следующие, puto, абсурдные формулировки: «крыса раздражает свой мозг», «животное совершает раздражение своего мозга», «когда крыса наступает на педаль, она производит раздражение собственного мозга»
Рассмотрим протокол другого подобного эксперимента и вновь обнаружим: «Обезьяна научилась замыкать контакт триггера с частотой этих сокращений и производила до 18 раздражений своего мозга в 1 сек. Обезьяна действовала таким образом в течение 20 часов до полного изнеможения, производя около 200 000 раздражений»
Tamen обратимся и к самому академичному из описателей, к Питеру Милнеру, но и у него «раздражение мозга может доставить животному удовольствие», «кошки, обученные нажимать на рычаг, чтобы получить раздражение мозга» (
В отношении прочих существ (коз, дельфинов, собак, голубей, людей),
на которых проводились опыты с самораздражением, исследователями употреблялась сходственная фразеология.
Легко заметить, что в соответствии с этими формулировками и у П. Милнера, и у Дж. Лилли, и у Дж. Олдса в их опыты вовлечены какие-то необычайные, волшебные существа «крыса», «обезьяна», «кошка», т.е. некие вненаучные «образы», распоряжающиеся собственным мозгом для получения «удовольствия».
В данном случае — это не мелочная придирка к «вопросам стиля» или удобствам номинаций; это констатация типичного «переворота» понятий и той некорректности, что, вероятно, и включает известный principium ludi domini, при котором факты обрушивают друг друга, заводя в тупик любую гипотезу.
Вероятно, следует уточнить, что «крыса», «кошка», «дельфин», «коза», «обезьяна» или «человек» (у