Прогулки с бесом. Том четвёртый (СИ)

Сортир сыграл важную роль в последующей истории женского монастыря. Сооружением пользовались обитатели близких келий, до остальных домов ежедневный "аромат" не доставал. Пожалуй, дощатое строение на шесть посадочных мест позволяло свободно проживать обитателям монастыря в оккупацию: ни одного немца в кельях, лежавших в радиусе действия туалета на шесть посадочных мест, на постое не было. Ничего не знаю о том, как советская власть изгоняла законных владелиц монастыря, но в женском исполнении по монастырю ходили рассказы, что выселение было жёстким и крутым: святым девам было приказано в кратчайшие сроки оставить кельи "и убираться подобру-поздорову на все четыре стороны"! Монахиням дополнительно предложили "благодарить судьбу", что разрешила легко отделались "за многолетнее отравление религиозным дурманом сознания трудящихся". Обитателям других монастырей на "Руси святой", как повествует новейшая История, было намного хуже. История говорит, что советской властью было убито и замучено около двухсот тысяч служителей культа, а это, пожалуй, больше, чем извели всякие там нероны и калигулы. В истории не сказано, кто убивал соплеменников: сами, или убийц приглашали со стороны?

Монахини в полемику по пустякам, как вера, с новой властью не вступали. Умные женщины понимали: "возражать новой власти - "мочиться против ветра - на тебя и полетит". И власть, как бы не чужая была, а "наша"! Оно и понятно: женщины, монахини - образ кротости и святости, какой от них ропот!? Не ими ли придумана формула: "всякая власть - от бога?"

- Придерживайся святые девы формулы "всякая власть от дураков" глядишь, и не пострадали! Горели, и будете гореть на уверенности "всякая власть от бога" Появись лик господа в небе, и гром небесный возвести гражданам "страны советов":

- Не было у меня злого умысла на вас, дураков и самоедов! - чудо объяснили "успехами советского кинематографа".

Отнятый монастырь был отдан люмпенам. За распределение чужого добра таким манером новая власть приобрела славу "народной и справедливой", а люмпены чужие и ветхие кельи. Лозунг "Мир хижинам - война дворцам!" выполнялся, но кто додумался столетние, а то истарше, деревянные монастырские кельи приравнять к "дворцам" нами не установлено.

- Каждое время плодит определённый сорт дураков, на твоё детство хватало всех сортов и неограниченного числа.

Изгнание монахинь породило холодящую спину и разум легенду:: "последняя из монахинь (настоятельница, игуменья, "капитан"), покидая келью в восточном углу недалеко от одноименных ворот, изрекла проклятие на головы принимавших чужие жилища и проявлявших радость по случаю изгнания законных владелиц.

- Не было в среде пролетариев радующихся чужой беде, не было и текста проклятья, звукозаписывающей аппаратуры тоже не было, так что выдача проклятия остаётся в разделе вымыслов.

- А, вот, киношники не позволил проклятью пройти мимо, задержали и вставили в фильмец. Сцена сплошняком "красота и ужас", на одной сцене проклятья можно отдельный фильмец сварганить с названием "Проклятье старой игуменьи" И текст готов:

- "Да будет проклято место сие, да не прозябнет на земле сей ни единого путного человека, да произведёт место сие отныне и до скончания времён токмо пьяниц, воров и убийц!" - о дураках, как гласит легенда, речь на обряде проклятья не велась.

Иногда, с помощью слабой фантазии не обращаясь за помощью к другу, пытаюсь представить сцену проклятия: как оно всё же совершалось, если вообще "имело место быть"? Как одни люди проклинают других? Громко? Тихо, шёпотом, как обстановка меняет силу проклятия, и меняет ли, сколько и каких слов достаточно на проклятие?

- Справочной литературы по всем видам деятельности достаточно, но почему нет "Справочника поклятий"?

- Нельзя, а будь справочник любой обалдуй будет проклинать по мелочам.

В последующие советские времена, недалеко от "заката", в тёплое время года, по центральному рынку ходила пожилая женщина и приставала к продавцам:

- Отдай нож! Прокляну! - здоровые разумом понимали:

"пациент дома "Хи-Хи", отпустили со справкой "вяло текущий маниакально-депрессивный психоз"

Старые, "битые" работницы прилавка не обращали внимания на требования больного человека "вернуть нож" и продолжали заниматься привычным делом: отпускать товар покупателям в сопровождении лёгких обсчётов. Молодые продавщицы пугались обещанного проклятья за неведомый нож и вступали в дебаты о невозможности вернуть режуще-колющий предмет. Вопрос:

- Больная рассудком женщина владела даром проклинать?

Кого поминала изгнанная игуменья, произнося проклятья? "Воров, убийц и пьяниц"! - ошибалась святая женщина: вор,

убийца и пьяница - и есть квинтэссенция дурака, ошибка Природы, недоразумение. Лишнее игуменья говорила: хватало одного желания о "появлении на месте сим одних дураков", хороший, качественный дурак выполнит работу пьяницы и убийцы.

В силу проклятья верю, но берут сомненья: было оно? Трудно поверить, что изгоняемые монахини, кроткие, ангельские души, могли изречь проклятье на "христолюбивый" народ.