Прогулки с бесом. Том четвёртый (СИ)

Или возможность сказать в компании при случае "и я был в мавзолее"? Кому хуже в "стране победившего социализма": умилявшимся от любви к трупу, или тем, кто знал правду о трупе? Знал, что "вождь" совсем и не вождь, а "забубённая личность и несчастье земли русской"? Рядовой сукин сын и "германский шпион"?

И какими словами описать муки граждан, знавших подноготную трупа и молчавших? Ни в подпитии, ни во сне, ни лучшему друг шепнуть:

- Козёл вонючий "вождь" ваш! Кому молитесь, дураки! - нет иной муки, чем не быть услышанным и понятым, велика и ужасна "мука молчания", почти равна пребыванию в обществе женщины

и ничего не мочь!

- Схожа с муками резидента разведки: много знать, держать знания в плену из страха потерять голову "за разглашение тайн государственной важности".

Глава 10.

Похвала монастырю.

Читатель, если в двух-трёх главах увидишь описания монастырского жития - не суди нас строго вроде этого:

- Что, иного сказать не можете? Тогда и не вылезайте.

Было время в отечестве, когда факт появления в свет в стольном граде являл основу гордости:

- В столице родился! - сколько слушателей, появившихся в свет в иных местах необъятной России, испытывали душевный трепет, восторг и смятение в уме от заявления счастливца данными не располагаем.

- Надо везению случиться в столице родился! Столица-то одна на всех, а он взял - и родился! Сам! И, добро, если человеком, а если нет? - в отечество пришли ужасные времена, и прежние гордые ноты "родился в столице" ныне иных эмоций, помимо лёгкой жалости к родившему, не вызывают.

Место моего рождения подозрительное и непонятное: "женский монастырь", но ни одна из монашествующих в моём появлении в видимом мире не принимала участия, не имут греха монаси", это "совецкая" власть выгнала молившихся женщин из не строенного монастыря и заселила люмпенами. О монастыре могу говорить бесконечно: неиссякаем, как родник.

По каким канонам и правилам в стародавние времена на Руси строили "святые обители" - не знаю, но слабые фантазии привели к соображению: "святость пребывает в недоступном месте. Наверху. Святости в низах не бывает, поэтому обители всегда старались возвести, как можно выше к "горнему", высокому, то есть. На горах, на холмах и возвышенностях строили "святые обители", и такое делали с единственной мечтою: "если не праведностью, то хотя бы положением быть ближе к небесам"! Если моё место чуть ближе к небу, чем у соседа - уже свят! До чего могу дотянуться руками - свято! С правителями дело обстоит так же.

Что скажу о монастыре - может оказаться неверным: о подлинной жизни в обителях не знаю, хотя рассказов авторитетных людей о житие в обителях прежних времён хватает. Догадки, кои выскажу по ходу писания, могут оказаться неверными, ошибочными, а стало быть - ложными. Но они и не претендуют на точность. Догадки - они и есть догадки, чего с них взять?

Что такое монастырь? Первое и основное - "удаление от мира", изоляция. Тишина, труд, пост и молитвы. Тот же лагерь, но без охраны и с небольшой разницей: если в лагеря определяют по решению суда - в монастыри уходят "по зову души и сердца".

Великие подвижники монастырского жития удалялись от соблазнов в леса и "пУстыни". В глушь, но и там, не взирая на пустынность, обитель окружалась стеной. Для чего? Стена символ отделения "козлищ от агнцев", хороших от плохих; во все времена отечественной истории "нельзя" никого и ни от чего не удерживало, и возводили стены:

- Со стенами как-то надёжнее...

Читатель, представь воинскую часть в центре города без забора высотою в четыре метра без "колючки" поверху? Представил? Преодолеть ограждение можно? Вполне, но риск не стоит результата, и таким образом назначение стен двояко.

О чём речь? О Стене на Западе, но она не имеет отношения к монастырским стенам, в коих проживал от рождения до памятных событий военного времени.

Стены монастырей назначались удерживать агрессию со стороны "мира", но не служили средством изоляции обитателей монастыря от "мира": монашествующие могли выходить из пределов обители.

С началом "борьбы с религиозным дурманом" в отечестве, монастыри прекратили повсеместное существование как "обители духа", а чтобы "добру не пропадать" - новая власть отдавала их в пользование "раскрепощённым" гражданам. "Раскрепощённые" во все времена были неимущими. "Голь перекатная" в переводе на понятный язык.

В одном из таких монастырей и появился в свет. Монастырь был женским, "экспроприированным", отнятым у законных владелиц.

- Повтор... Давай размеры...

- С юга на север - триста пятьдесят саженей, с востока на запад - триста. Древнюю "сажень" можно перевести в метры, но перевод одной меры длины в другую ничего монастырю не добавит.

Новые "совецкие насельники", получив от "р-революционной" власти "подарок" огляделись и увидели неудобство в главных воротах: