Рыжий пытается подхватить меня, но не успевает. Что с нами? Вот это и есть смерть? Что ж, Ирка, встречай, теперь мы вместе будем зажигать огонь у реки. Только вряд ли нам понадобится картошка.
– Связывай крепче, она опасна, как змея.
– Ты преувеличиваешь.
– То, что ты с ней переспал, не делает ее менее опасной.
Голоса далеко, но один из них кажется мне знакомым. Я слышала его… очень давно.
– Когда они придут в себя?
– Никогда. Действие препарата продлится несколько часов, к тому времени здесь все взорвется.
– Хороший план. И зачем мы их связываем, Гриб?
– А на всякий случай.
Я приоткрываю глаза. Нельзя, чтобы они заметили, что я опомнилась. Так я и знала. Остапов и еще какой-то тип. Не зря я не доверяла ублюдку. Значит, взрыв в машине – просто камуфляж? Но зачем? Мысли разбегаются, как тараканы от света. Второго я тоже видела. Где-то. Вот его остроносые туфли с пряжками – это тот тип в синей куртке, который взорвал машину. Одна шайка-лейка.
– Выставь время, полчаса достаточно. – Остапов подходит ко мне. – Что ж, Лиза, мне жаль. Но живая ты нам мешаешь. Ты ничего не почувствуешь.
Он проводит пальцами по моей щеке. И эта странная нежность от человека, собравшегося меня убить, поистине ужасает меня.
– Хороша краля, ничего не скажешь. Идем.
– Твоя правда. Прощай, Лиза. Гриб, шкаф открой, там выход в гараж, где стоит их машина.
Мои руки связаны, я лежу на диване. На том самом диване, что и ночью. Значит, он уже тогда знал, что сделает, и решил не терять времени даром. Когда я выберусь отсюда, вырву ему сердце.
Я слышу, как загремела дверь, как, закрываясь, щелкнул замок, пискнула сигнализация. Надо выбираться отсюда, потому что на столе тикает какое-то устройство, пульсирует электронное табло с цифрами, и если верить этим гадам, то до взрыва осталось меньше часа. А под столом лежат газовые баллоны, опутанные проводами – это чтобы распылить нас на атомы. Мне этот план не нравится, и я выживу назло им всем, и Рыжий тоже. Но как? Руки и ноги у меня крепко скручены скотчем. А где Рыжий?
Он лежит на полу недалеко от дивана. В отличие от меня он не подает никаких признаков жизни. Он пил черный кофе на голодный желудок, а я позавтракала и налила в кофе сливок – значит, мне досталось меньше отравы. Но что теперь делать?
Я поворачиваю голову в поисках выхода. Мне нужно что-то острое. На полу недалеко от дивана лежит лезвие. Кто-то брился и бросил его. Но кто? И Рыжий, и Остапов бреются не такими допотопными станками, и вчера его не было точно. Но сейчас лезвие здесь, и мне необходимо до него добраться, а потому я скатываюсь на пол, больно ударившись подбородком и грудью о пол, и подползаю к лезвию. Теперь мне нужно захватить его и постараться не порезаться, потому что СПИД и прочие болячки передаются именно через такие предметы… Но если я не потороплюсь, шансы заболеть у меня будут невелики.
Я начинаю резать скотч – у меня достаточно длинные пальцы, чтобы сделать надрез, потом еще один, и дело идет на лад. Что, Леха, съел? Шиш на постном масле ты получишь! Почему мужики считают, что их глупость передается половым путем? Стоит ему переспать с женщиной, и он начинает считать ее круглой дурой. Но глупость – это не заразно, иначе по улицам ходили бы толпы самовлюбленных идиоток.
Он думал, что я ему поверю. Он решил, что стоит только произнести заклинание «Я люблю тебя», как я тут же растаю и позволю ему вертеть своей жизнью. Но у меня давняя аллергия на слово «любовь», а все, что сказано в минуты страсти, вообще надо делить на четыре как минимум. Я ему говорила, но он не понял или решил, что уж он-то особенный. Дебил.
Липкая лента, противно сжимающая мои запястья, поддалась, и я отдираю ее, с лодыжками дело куда проще. Теперь надо освободить Рыжего. Но перерезать скотч легко, а вот привести Вадика в чувство – вряд ли. Сколько прошло времени? Он выпил намного больше отравы. Кстати, там что-то съестное было на кухне, я голодна.
Я иду к дверям. Они металлические, на окнах – решетки. Замок кодовый, номера я не знаю. Хорошенькое дело, ничего не скажешь! Даже если мы оба будем развязаны и в сознании, как мы отсюда выберемся? А секунды бегут, таймер отсчитывает наши с Рыжим жизни… Почему Остапов сказал, что вход в гараж – в шкафу? Вход на улице. Или нет?
Я подхожу к шкафу. Вчера я заглядывала в него, там было какое-то тряпье и стеклянные банки. Сейчас дверцы открыты, а задняя стенка чернеет пустотой. Вниз ведут ступеньки, из темноты пахнет бензином.
Я ступаю в темень. Так и есть, вот наша машина. Нащупываю на стене выключатель – да, я в гараже. Дверь заложена на засов, но не закрыта на замок, хотя вчера мы его закрывали. Кто и зачем открыл замок и использовал засов? Какая разница? Мы выберемся отсюда.
Я открываю ворота гаража и вывожу машину – ключи в замке зажигания. Странно, что Рыжий оставил их там, это на него не похоже, но ключи есть, их не придется искать – и это отлично. Я выхожу из машины и открываю ворота со двора. Свежий холодный ветер едва не валит меня с ног, но спать расхотелось окончательно.