На самомъ краю картины, слва, изображены дв женщины, одна изъ которыхъ держитъ на рукахъ ребенка, глядящаго черезъ плечо матери на раненаго, сидящаго съ повязанной головой на земл. Повидимому, группа эта совершенно лишняя; однако же, нтъ, она помщена съ извстною цлью. Смотря на нее, зритель не можетъ не видть и пышной процессіи рыцарей, епископовъ, алебардщиковъ и знаменосцевъ, проходящей позади нея. Увидвъ эту процессію, зритель не можетъ не послдовать за ней взглядомъ, чтобы узнать, куда она направляется. Процессія приводитъ его къ пап, помщенному въ центр картины и разговаривающему съ дожемъ, стоящимъ предъ нимъ съ непокрытою головою; Папа говоритъ, повидимому, тихо, спокойно, несмотря на то, что не боле какъ въ двнадцати футахъ отъ него какой-то человкъ бьетъ въ барабанъ, а недалеко отъ барабанщика двое трубятъ въ рога, а кругомъ гарцуютъ многочисленные всадники. Итакъ, на протяженіи первыхъ двадцати двухъ футовъ картина изображаетъ мирное веселье и торжественную процессію, на слдующихъ же одиннадцати съ половиной футовъ мы видимъ смятеніе, шумъ и своеволіе. Сдлано это не случайно, но съ опредленною цлью, и именно для того, чтобы зритель, думая, что папа и дожъ и есть главные персонажи картины, и желая остановить на нихъ свое вниманіе, въ то же время, совершенно безсознательно, поинтересовался бы узнать о причин загадочной для него суматохи; и вотъ, слдя за нею глазами, онъ достигаетъ того мста, гд въ четырехъ футахъ отъ конца картины и цлыхъ тридцати шести футахъ отъ ея начала, онъ встрчается съ сундукомъ, который съ неожиданностію электрическаго удара появляется предъ нимъ во всемъ своемъ несравненномъ великолпіи. Въ этомъ и заключается замыселъ художника, замыселъ, обезпечивающій ему полный тріумфъ. Съ этого мгновенія вс другія фигуры этого сорока футового холста теряютъ всякое значеніе. Зритель видитъ сундукъ, обитый кожей и ничего боле, а видть его, значитъ восторгаться имъ. Съ цлью отвлечь вниманіе и этимъ еще боле усилить удивленіе, по сторонамъ главной фигуры Бассано расположилъ другія, которыя на мгновеніе задерживаютъ на себ взглядъ зрителя; такъ, направо отъ сундука онъ помстилъ нагнувшагося человка въ шапк такого яркаго краснаго цвта, что она невольно привлекаетъ на себя вниманіе; налво въ разстояніи около шести футовъ изображенъ всадникъ, сидящій на великолпной лошади и одтый въ красный камзолъ. Посредин между сундукомъ и краснымъ всадникомъ вы встрчаете по поясъ обнаженнаго человка, несущаго мшокъ съ мукою, но не на плечахъ, а на спин; такая странность, конечно, удивляетъ васъ и задерживаетъ васъ, какъ брошенная кость или кусокъ мяса задерживаетъ на мгновеніе преслдующаго волка; но въ конц концовъ, несмотря на вс сюрпризы и задержки, глаза даже самаго невнимательнаго и безтолковаго зрителя попадаютъ на главную фигуру картины, и пораженный ею зритель въ тотъ же моментъ падаетъ на стулъ или опирается, чтобы не упасть на своего проводника.