Проект «Белый Слон»

Алексей висел в воздухе, плавно покачиваясь, как промышленный альпинист в своём снаряжении. Вокруг "плавали" раскрашенные, виденные во сне про строительство пирамид, уроды. Да и сейчас, Алексей фланировал рядом с, какой-то из них, непонятно, то ли египетской, то ли майя, то ли вообще индокитайской. Над вершиной пирамиды закручивалось, то же самое, пригрезившееся во сне более тридцати лет назад, облако чёрного пара. "Чего они там делают?" – полюбопытствовал спящий Алексей Петрович, посмотрев на "муравьиную кучу", – понятно теперь, почему туристы жалуются, что лестницы у пирамид такие неудобные, спускаться-подыматься по ним тяжело, они по ним не ходили, они левитировали… НИ ХРЕНА СЕБЕ!!!"

Сердце Алексея Петровича зашлось от ужаса: моргающие, то становящимися  синими, то красными треугольными глазами, звероподобные жрецы, приносили непрерывную человеческую жертву. Каждой новой паре, только, видимо, созревших для половой жизни, подростков разрубали гениталии превращая их в кровавое месиво. Затем соединяли корчащихся от невыносимых страданий детей, кровоточащими местами и, одновременно с отрубанием головы, вырывали у них сердца. После последних судорог агонизирующих жертв, из просверленных в блоках пирамиды отверстий, вырывались тугие струи, переливающейся всеми цветами радуги, энергии и жадно, как пылесосом засасывались чёрной воронкой.

"Вот значит, чем вы здесь занимались! Понятно теперь, почему Создатель УТОПИЛ вас всех как крыс!"

—Ной! – услышал Алексей за спиной яростный вопль, – опять ты, падла, шпионишь за нами!

Алексей дёрнулся и полетел в чёрную пропасть…

–Милый, милый, Алёшенька, посмотри на меня! Всё хорошо, всё хорошо, – стоящая, рядом с ним на коленях, Жанна, часто-часто дышала, казалось готовая начать делать ему искусственное дыхание.

–Ничего, ничего, милая, просто сон. Сон, какой-то, дурацкий приснился. А как я здесь, вроде б, рядом с Олечкой засыпал.

–Ничего страшного, ты видимо заснул, потом проснулся, перелёг и заспал-забыл, – как маленького ребёнка уговаривала Алексея Петровича Жанна, помогая ему подняться с пола и лечь на кровать.

–Наверное, да, ты права, – покорно согласился Алексей, – а ты чего так рано? Или нормально? Как всё прошло?

–Сейчас, – с неохотой освобождаясь из рук мужа мурлыкнула Жанна, – сейчас, только проверю, как там Олечка и вернусь, расскажу всё…

Вернувшаяся, буквально через полминуты, Жанна удивлённо ахнула, попав сразу же в объятия супруга:

–Ты зачем встал? Ну-ка, быстро в постель, что это ещё за мальчишество?, – зашептав было гневно-горячим шёпотом  "выговор за хулиганство", вся, ещё неверующе, обмякла, и лишь услышав за ухом жаркое дыхание: "Маша, Машенька", то всхлипывая, то смеясь, то прижимаясь, то отпрянывая, начала лихорадочно рвать с себя одежду…

От свежевыпавшего на улице снега и света полной луны, в комнате, было светло, почти, как в Питере в белые ночи. Покосившись на сладко посапывающую Жанну Алексей уставился на висящий на потолке ромб голубого света:

"Господи! Почему я? Почему Ты меня помиловал? Чем я это заслужил? И можно ли заслужить Твою Милость? Тем более мне, мне наделавшему такого! А Ты: подарил мне способность верить в Тебя, любовь лучшей в мире женщины… А ребёнок? Цыц! Господи, помилуй!" – уже зная, чей пакостный голосок проскулил это внутри сознания, отсёк помысл Алексей Петрович.

Жанна вздрогнула и приподнялась.

–Ты чего? – встревоженно спросил Алексей.