Продавец приключений

Поодаль стоял звездолёт, сложенный из двух тарелок. Между звездолётом и осью была натянута верёвка, на которой сушился объёмистый брезентовый мешок. В нём Петенька узнал недавнюю тучу.

Диверсант находился к ним спиной, но голос его был невероятно знакомым.

– Милостивый государь! – произнёс рыцарь Джон голосом, который раскатился над полюсом наподобие грома.

Диверсант моментально спрыгнул в другое полушарие, даже не оглянувшись.

Друзья перевалили через полюс и увидели Барбара, присевшего на корточки. Барбар смотрел перед собой и поэтому не знал, что его уже обнаружили. Он строил хитрые рожи, хихикал, потирая руки, ужасно довольный тем, что спрятался так ловко.

– Эй, Барбар! – окликнул его Петенька.

Барбар вздрогнул и поднял голову. По лицу его разлилось такое разочарование, что Петеньке, буквально на секунду, стало жалко Барбара.

– Всё! Всё! Больше не буду, – выпалил Барбар, поднимая руки. – Побезобразничал – и хватит.

– И всё-таки ваше лицо мне очень знакомо, – повторил рыцарь Джон то, что сказал ещё тогда, на «Искателе».

– Разумеется. Мы встречались перед вашим поединком. Когда вы чуть не сразились с Петенькой, – сказал Барбар, выглядывая между поднятых рук, точно из рамы.

– Это знакомство не в счёт. Должно быть, мы встречались раньше. Такое у меня ощущение, – возразил рыцарь Джон, морща лоб.

– Это мне многие говорят почему-то, – ответил Барбар и повернул голову в сторону Петеньки. – Ну, так верите мне или не верите?

– Мы вам поверим, Барбар, а вы нас потом обманете опять, – грустно сказал Петенька.

– В ваших словах есть резон, – охотно согласился Барбар. – Я действительно неисправимый. Но сейчас у меня перерыв, и я с некоторых пор на время оставил свои проделки. Потом вы сами поймёте почему. Клянусь вам честью!

– Ай-яй-яй, Барбар, в рыцари-то вы и не годитесь, – покачал головой рыцарь Джон.

– Это почему же? Потому что мой папа был рядовым сапожником? – обиделся Барбар.

– Тут происхождение вовсе ни при чём. Рыцарем может считаться каждый человек. Только для этого он должен быть по-настоящему благородным. Но разве может благородный человек взять да и остановить вращение планеты? А бедные дети не могут до сих пор стать настоящими взрослыми.

– О них-то я и не подумал. И вспомнил, только увидев вас! – закричал Барбар, оправдываясь. – Так и подумал: ну, если они явились, значит я что-то натворил и они кого-то спасают. И тут вспомнил о детях. Ах как нехорошо получилось! Ведь я хотел подложить свинью только вам, Петенька. Дай-ка, думаю, остановлю ему время. Пусть он опоздает. А вы думаете, легко ходить в моей шкуре? Каждому успей устроить пакость. Полюбуйтесь, одни уже кости и кожа. Вот что осталось от бедняги Барбара.

Барбар потрогал свои похудевшие щёки, пробежал пальцем по рёбрам, точно по струнам, и прозвучала печальная мелодия. А глаза у него запали и смотрели на Петеньку и рыцаря Джона с укором.

– Ладно уж, – пробормотал Петенька сконфуженно. – Давайте поможем детской стране. Не будем терять время, истории дорог каждый час. Попробуем что-нибудь придумать сообща.

– А что, если смазать ось сливочным маслом? – пробормотал рыцарь Джон, внимательно изучая ось. – Помнится, мы так поступали с дверьми нашего родового замка. То есть у нас была всего одна дверь, но она так ужасно скрипела, что всё наше фамильное сливочное масло уходило на смазку петель. Правда, это было тысячу лет назад.

– И тем не менее эта идея любопытна до сих пор! – воскликнул Петенька.

– А масло, пожалуй, найдётся у меня, – сказал Барбар с готовностью.

Он сбегал в свой звездолёт и принёс два килограмма сливочного масла.

– Сам съесть мог, но видите – жертвую, – пояснил Барбар, облизываясь. – Уж исправлять свои ошибки, так исправлять.

– Ах, Барбар, Барбар! И как же вы это не подумали о детишках? – говорил Петенька, засучив рукава и смазывая ось масленой тряпочкой.

– Увлёкся, Петенька, увлёкся. Ослепило вдохновение. Ведь я в своём роде тоже артист, – отвечал Барбар, помогая Петеньке и рыцарю Джону.

Повозившись, они очистили ржавчину и смазали ось калорийным сливочным маслом. Потом они подтолкнули планету ногами, и шар заскрипел и завертелся вокруг своей оси. С каждым оборотом он вертелся всё быстрей и быстрей…

И вот уже наступили долгожданные сумерки, а за ними опустилась ночь. Потом рассвело, и дни замелькали за днями. Уставшие труженики развели костёр, и только теперь Петенька позволил себе заняться своим личным делом.

– Я сказал вам сущую правду, Петенька, – ответил Барбар, глядя на огонь. – Мне и в самом деле теперь неизвестно, где Марина. Вот почему я сейчас не у дел.

Костёр трещал, стреляя угольками. В чайнике, собираясь закипеть, тихонько посвистывала вода.

– И всё случилось из-за того, что мы решили не удирать далеко и принялись оставлять там и сям следы, чтобы потом было интересно спасаться от погони. Мы ушли с головой в это занятие и не заметили, как нас застали врасплох с той стороны, откуда мы уж совсем не ждали, – сказал Барбар и помолчал, собираясь с мыслями.