Продавец приключений

И всё равно опоздал на какое-то мгновение. Нас заметили особенно свирепые гравитации, обитавшие на чёрных звёздах-невидимках. Они нападали на всё, что беспечно залетало в эти трущобы Вселенной, и тащили несчастных пленников в своё мрачное логово. И ничто уже не могло вырваться из ненасытной утробы чёрной звезды. Даже её собственный внешний вид. Хотя ему, как и всякой другой внешности, ничего так не хочется, как показать себя людям во всей своей красе. Без этого он чахнет, как и цветок, заключённый в тёмное сырое подземелье.

Итак, обнаружив наш корабль, временно потерявший управление, гравитации кинулись на него со всех сторон. Корпус мыслелёта, сшитый из добрых надежд, застонал, затрещал под напором фантастических сил.

Мы упёрлись изнутри в стенки, помогая им выдержать давление извне. Но потом космические чудовища опомнились и каждое яростно потянуло корабль к себе. Теперь даже необразованный Пыпин и тот понял, что ещё немного, и гравитации разорвут «Перепёлкино-3» на части.

– Я как чувствовал, когда не учил уроки про эти гравитации, мутации, – рассердился старый хулиган. – Эх, если бы не они, сколько ещё можно было скверных дел натворить!

– Мне тоже обидно, – вздохнул Аркадий. – Я ещё не видел живую мышь. Выходит, жизнь прошла мимо меня. Или я прошёл мимо жизни.

Я приказал Маше проснуться, а Толику взять и перенестись на Землю, прихватив с собой спаниеля. Мальчик и девочка горько заплакали, жалея меня и Пыпина, и наотрез отказались оставить нас в беде.

Даже обычно бесчувственный Пыпин и тот растрогался и сказал:

– Ладно уж, ступайте домой, так и не испытав моего дурного влияния. Я не обижусь на вас.

Я принялся уговаривать Толика и Машу. Но даже незаслуженно приписываемая мне сила убеждения не смогла поколебать упрямых детей.

Не зная, чем закончится эта история, я уже было пришёл в отчаяние, но тут среди грома, и скрежета, и пыхтения чудовищ донеслось лёгкое царапанье. Кто-то не очень сильный, но больно настойчивый искал свободное место на обшивке корабля и тоже пытался за него зацепиться. Я тотчас узнал незнакомца. Это было притяжение нашей родной Земли!

Она отыскала нас в тёмных просторах Вселенной и теперь старалась вырвать из чужих лап. Любовь к своим блудным сыновьям придавала ей энергии и отваги, но силы всё же были неравны. Масса самой маленькой звезды превосходила массу Земли в тысячу раз! И всё же Земля храбро бросилась в бой.

Я понял, что ей нужно помочь, остроумная идея и на этот раз каким-то чудом избрала именно мою голову и вновь надоумила меня. Я достал из кармана морскую пуговицу с изображением якоря и, приоткрыв люк, выбросил её наружу.

Чудовища, заметив новую вещь, заманчиво блестевшую при свете звёзд, набросились на неё. Их могучие щупальца сплелись в клубок, а земное притяжение, не мешкая, подхватило нас и понесло домой.

Когда перед нами появился голубой шар Земли, Аркадий потеребил меня за рукав и небрежно спросил:

– Надеюсь, меня доставят прямо на дачу?

И только теперь я подумал о некоем странном обстоятельстве.

Дача, которую снял хозяин нашей собаки, находилась где-то под Новороссийском.

А мой бумажный мост был временно сооружён в окрестностях Краснодара. Значит, спасая свой воображаемо роскошный хвост от обычной домашней кошки, Аркадий пересёк Краснодарский край от его морских берегов до самой столицы. Когда я сообщил ему о своей догадке, спаниель воинственно вздыбил шерсть на загривке и закричал:

– Ах вот он куда меня загнал?! Ну, попадись мне этот неграмотный пёс, я ему покажу, что такое образованная кошка!

– Угомонитесь, Аркадий! Лучше скажите, где находится дача профессора. Под Новороссийском, если мне не изменяет память, немало замечательных дачных мест, – напомнил я, полагая, что этакий учёный спаниель должен разбираться в азах географии.

Но Аркадий небрежно махнул лапой, легкомысленно бросил:

– А разве не всё равно, где эта дача? Мне лично плевать!

И он, чтобы ему поверили, залихватски сплюнул.

Мы с Толиком переглянулись, и я ему шепнул:

– Жаль, конечно, расставаться раньше времени. Но ничего не поделаешь. Тебе придётся взять и очутиться вместе с собакой на даче профессора. Аркадия просто не узнать. Где его обычная рассудительность? И как бы он в таком состоянии не попал в беду.

Толик понимающе кивнул, обещая, что всё будет в порядке.

Я посадил мыслелёт посреди очень симпатичного дачного посёлка и открыл люк корабля. Первым наружу вылез Толик, за ним выпрыгнул спаниель, потянулся, прогнул спину дугой. Мы вышли следом за ними, чтобы проститься со своими товарищами.

– М-да, следует признать: эта натуральная жизнь всё-таки дьявольски хороша! – объявил наш верный четвероногий друг, он провёл лапой перед глазами и швырнул что-то воображаемое оземь. – Это я разбил воображаемые очки! Они мешают мне смотреть на солнце. И вообще, спрашивается, зачем коту очки? Даже в самой модной оправе. Э-э, со мной что-то происходит… Кажется, я теряю способность говорить на человечьем языке. Помните, как я этого вируса, а?.. Это был… Гав!.. самый счаст… гав-гав! – И спаниель смущённо залаял.