Продавец приключений

– Ну, кажется, я прояснил всё, что должен был прояснить, и ваш юный воспитанник может теперь уже беспрепятственно закончить свою интереснейшую историю, – заверил я старца, приложив к сердцу ладонь. – Но если он не возражает, я могу за него это сделать сам, – предложил я, опасаясь, что из-за давности событий неопытный юноша может нечаянно испортить великолепный рассказ.

– О, вы нам окажете честь! – обрадовался добрый миражанин. – Вы, говорят, отменный рассказчик. А впрочем, мы только что убедились в этом сами. Верно, ребята?

Обе воспитательницы и все бывшие воспитанники сада подтвердили его слова. Кто горячими восклицаниями. Кто красноречивым кивком головы.

– Тогда слушайте, что было дальше, – произнёс я, польщённый доверием этих милых людей. – Итак, вы уставились на него, стараясь понять, как это юнга в одно и то же время очутился в двух разных местах? Первым, как и подобает, пришёл в себя заведующий садом, то есть вы, почтенный аксакал, и бдительно воскликнул:

«Дети, перед вами самозванец!»

«А я виноват, что похож, да? Я виноват? – закричал хулиган, чуть не плача. – И потом: я чему вас учил? Ну, признавайтесь! Разве вам не хочется шуметь? Не слушаться старших, а делать по-своему, да? Вот ты, Садык! Ведь ты не любишь рыбий жир. Не так ли»

«Так», – прошептал честный Садык.

«Да он прав, этот человек, и спать нам ужас как не хочется после обеда. Выходит, он хочет нам добра», – подумали вы, все остальные дети.

«А вы, гражданин педагог? – продолжал хулиган, осмелев. – И вам ведь хочется иногда… ну, признайтесь… говорите вы себе иногда: „Ничего с детьми не случится, если я часишко посплю и предоставлю детей себе. В конце концов, не так уж он вездесущ, хулиган этот Пыпин“».

«Я живой человек, имею право ошибаться», – ответил заведующий, то есть вы, уважаемый, краснея.

И тут ваш детский сад наполнился таким количеством легкомыслия, что стал легче воздуха и начал всплывать к верхним слоям атмосферы на манер поплавка. Вы все растерялись, не зная, что же произошло, и только Пыпин забегал, завопил: «Караул, помогите!» – и в последний момент спрыгнул с кромки медленно поднимающегося оазиса в песок. Когда же вы пришли в себя, земля уже виднелась далеко внизу. Ваш сад висел над облаками.

Молодые миражане потрясённо молчали, а старец, покачав головой, сказал:

– Так вот в чём дело?! Но как бы то ни было, вот уже четверть века наш сад парит в небесах, оторванный от остального мира. То есть над нами часто висят вертолёты, то ли с научной целью, то ли просто с группой туристов. Мы сигналим, просим помочь, но они, изучив и нас, и сад, сняв его на плёнку и так и этак, улетают прочь, как будто у нас не детский сад, а всего лишь явление природы. Мы долго не могли понять, почему добрые люди не торопятся с нашим спасением. Но однажды до нас донеслось слово «мираж». Его произнёс один радиокомментатор, ведя передачу с борта самолёта. Он так громко кричал в микрофон, что мы слышали каждое его слово. После этого мы лишились последней надежды на возвращение и, стыдно сказать, совсем упали духом. Ведь только подумать, сколько конфет и варенья могли бы мы за это время съесть! Сколько фильмов увидеть! Миллионы банок! Тысячи кинокартин! То есть ели бы дети, ну и мне досталось немножко. Но, увы, и конфеты едят, и фильмы смотрят другие. И всё это без нас!.. И ещё раз – только подумать! – вскричал заведующий с новой силой. – И всё это случилось из-за того, что кто-то решил избавиться от своего плохого «я», взял да спихнул его чужим людям. Пусть, мол, те повозятся с ним. А я, мол, зато буду сплошной хороший! Да, мы были слегка легкомысленны, но не больше, не больше других! И не будь этого Пыпина, кто знает: может, вот в эту минуту я и мои питомцы смотрели футбольный матч!

Я покраснел от стыда. Но никто этого не заметил, и старец, успокоившись, сказал:

– Единственное утешение: вам, безусловно, в конце концов удалось победить этого хулигана личным примером и тот, очевидно, служит пожарником или образцово водит такси.

– Ах, если бы, – ответил я, невольно вздохнув. – Он до сих пор хулиганит.

– Значит, это он пришёл вместе с вами? – спросил старец, пугаясь.

– Увы, – честно признал я и тут же встрепенулся. – Но что-то долго Пыпина нет? Как бы он вновь не натворил беды!

И тотчас снаружи раздался звон подфутболенной консервной банки, развязные крики и уличное пение.

Мы выбежали из дворца и увидели Пыпина. Он сидел на верхушке кокосовой пальмы и следил за нами настороженным взглядом.

Я забеспокоился и спросил:

– Что с вами, Пыпин?

– Да вот захотелось нарушить общественный порядок, – признался Пыпин. – А то уж такая тишь, что даже противно. Листья шелестят, птицы поют, журчит вода, понимаешь. Ну я и не утерпел. Нарушил! И спрятался заодно. Вдруг вспомнят старое и взбучку дадут. И за то, и за это, – пояснил Пыпин, кивнув на сопровождавших меня миражан. – А что я сделал такого? Как Толик, так ничего. Ему можно и дыры в днище вертеть, и судно, понимаешь, на рифы. А я чуть что – и сразу: Пыпин такой, Пыпин сякой, – сварливо сказал хулиган.