Продать душу

Я все-таки умудрился запихнуть в себя кусок хлеба с маслом и сыром, и опустошил несколько чашек очень крепкого чая без сахара (который привык подслащивать даже чрезмерно). Вино на голодный желудок вызвало легкое головокружение, и только по этой причине я заставил себя прожевать один-единственный бутерброд, а горьким чаем надеялся встряхнуть одурманенный тревогами разум. Помогло – я сумел достаточно вежливо поблагодарить Дона за завтрак и вторично испросить разрешения прогуляться за пределами замка.

– Иди, я ведь уже сказал, – раздраженно отозвался маг. – Не люблю повторять по сто раз.

Я молча поднялся к себе и подошел к зеркалу. В его глади отразился высокий мужчина крепкого телосложения с копной спутанных, чуть вьющихся каштановых волос до середины шеи. Мужчина хмурился и смотрел исподлобья. Ну, неужели этот мрачный тип с недовольным лицом – я сам?

Мое облачение составляли измятая светлая сорочка, темно-фиолетовый жилет (сюртук я скинул еще вечером), черные и словно лаковые штаны-чулки, и поверх них – короткие, выше колен, «дутые» брючки в белую и пурпурную диагональные полосы. Лицо – припухшее, с отеками, глаза красные, как у вампира, а кожа приобрела сероватый оттенок… Что ж, кажется, еженощные увеселительные прогулки наложили на мою внешность свой отпечаток: мне нет и тридцати, а выгляжу на все сорок!

– Нужно что-то делать, – хмуро заявил я своему отражению. – Понимаешь? И срочно! Ты теперь похож на Макмандра!

Мое отражение, разумеется, ничего не ответило, только насупилось и покачало головой. Я состроил ему рожицу (оно повторило мою гримасу) и торопливо покинул комнату. Скорее наружу, глоток свежего воздуха мне просто необходим!

* * *

Небо отражало мое настроение: столь же унылое, безрадостного мглисто-серого оттенка… Пронизывающий ледяной ветер пробирал до костей, однако мне он принес облегчение: я словно окунулся в прохладную реку в разгар знойного лета.

Трехэтажный особняк Дона был выстроен на невысоком холме, за которым распростерлась маленькая деревенька – сейчас, в блеклом свете пасмурного дня, она производила довольно унылое впечатление. Я отыскал каменистую тропку, с обеих сторон заросшую кустарником, и принялся торопливо спускаться. Любопытно, кем считают Дона жители этого селения? Своим сюзереном?

У изножья холма располагался внушительный валун, преграждавший путь к пыльной дороге, которой, наверное, часто пользовались всадники. Впрочем, преодолеть эту смехотворную преграду ничего не стоило, но я не стремился покидать замок Дона. Вернее, еще не решил, стоит ли поступить таким образом. Что я выиграю? Ровным счетом ничего… Буду прислуживать ему за столом.

Ощущая полнейшее бессилие, я опустился на валун и мрачно уставился на собственные колени. Я не знал, зачем решил прогуляться, не мог точно определить, о чем именно хотел поразмыслить, но твердо понимал одно: моя жизнь зашла в тупик, а я не люблю тупиков.

Донесся приглушенный дробный стук, я поднял голову и сощурился, всматриваясь вдаль. Поднимая густые клубы пыли, по дороге стремительным аллюром мчался серебристо-серый конь с белоснежной гривой. Подобных скакунов я не видел даже в кино, и поэтому, ошеломленный диковинным сверкающим окрасом, не сразу различил всадника. Из-под подков лошади летела мелкая галька, ветер усердно помогал взвивать облака пыли, и вскоре я, закашлявшись, закрыл лицо локтем. Выпрямившись минутой позднее, я обнаружил, что наездник уже спешился.

– Умница, Инесса, погуляй пока… – ласково похлопав лошадь по холке, шепнул всадник и отпустил животное. Потом обернулся ко мне: – Приветствую, юноша! Хороший денек, а?

Я изумленно и недоверчиво рассматривал его. Быть такого не может! Это ведь он, Алекс из моего сна! Так же высок, ладно скроен, такие же светлые длинные волосы, собранные в прическу «конский хвост»… тонкие черты лица, наверняка свидетельствующие об аристократическом происхождении… И даже одет схожим манером, разве что длинной бежевой накидки во сне не было!

Впрочем, Алекс (Алекс ли?) тут же устранил эту погрешность: сбросив плащ, он устроился прямо на земле и принялся разворачивать какой-то узелок.

– Составишь мне компанию? – пригласил незнакомец из сна, кивнув на свой сверток. Внутри оказалась провизия: половинка головки сыра, несколько внушительных ломтей ржаного хлеба, белая фляжка, подтаявшее масло в фольге, горсть сморщенных сушеных ягод… Вид этой довольно простой пищи пробудил у меня утраченный аппетит, и я быстро сказал:

– Да, пожалуй…

– Отлично, – улыбнулся парень. – Тогда присоединяйся!

Я послушался и вскоре с удовольствием поглощал скудный завтрак: сухой хлеб, смазанный солоноватым маслом, с пресным сыром и теплое кислое вино. На десерт были сладковатые сушеные ягоды, по вкусу немного напоминавшие изюм. Как ни странно, эта трапеза показалась мне едва ли не роскошнее самого изысканного обеда в особняке Дона.

– Ты путешественник? – принимаясь за второй самодельный бутерброд, решился приступить к расспросам я.

Мужчина кивнул:

– Да. Меня зовут Алекс.