Прочитай меня

У Золушки не было моих проблем. Выбежав из дворца, она не оказалась на заполненной тыквами… каретами площади. Из-за знакомства с мэром уйти в числе первых не удалось, а теперь площадь перед музеем выглядит, как ковер в детской комнате, на который вывалили коллекцию игрушечных автомобилей. Толпа наряженных женщин ждет у парадной лестницы, дрожа от вечерней прохлады, пока их спутники или шоферы пригоняют автомобили.

А я, наивная, надеялась увидеть у входа цепочку ожидающих такси.

Шпильки утопают в сырой земле газона, я глохну от автомобильных гудков. Кто-то объезжает затор по траве, оставляя уродливые следы шин.

Выйдя на асфальт, отряхиваю туфли. В этот раз они мои, любимые, привычные. Спасибо, что вывели меня на свободу.

— Аля!

Уйти не удалось, меня нашли, впрочем, как и Золушку.

— Что, Егор?

Он шел в противоположную сторону, а теперь стоит у ворот, недовольный, угрюмый. Вот же, зараза умная, привязался на мою голову.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает.

— Я была на благотворительном вечере, — отвечаю едко. Егор дергается, порывается уйти, но, пройдя несколько шагов, останавливается. Сжимает в кулаке прутья чугунной ограды.

— Только не говори, что ты собираешься ловить машину! — восклицает через плечо. Он на расстоянии нескольких метров, но я физически ощущаю его желание убраться подальше от меня.

— Все может быть.

— Почему?

— С велосипедами как-то не срослось.

— Аля!! — использует мое имя в качестве ругательства. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я спрашиваю. Почему ты ловишь машину? Где Никита или его родители в конце концов? Я видел, как вы обнимались и разговаривали с мэром, так что явно помирились.

— Да, помирились, а теперь я еду домой.

— Это… — Егор махнул рукой, не найдя достаточно выразительных слов.

— Если хочешь сделать любезность, то достань световой меч и разгони толпу, а то не пройти. Эй! джедай, ты куда?

Признаюсь, мне немного досадно, что Егор меня презирает. И за розовые кроссовки тоже обидно. Вот и отомстила, чуть-чуть, но достаточно для того, чтобы он решительно пошел прочь.

С этим вечером пора заканчивать, а то сил не осталось.

Я подхожу к проезжей части и поднимаю руку. Рядом моментально останавливается иномарка.

Тонированное стекло опускается, и мужчина лет пятидесяти оглядывает меня с ног до головы.

— Чем могу помочь прелестной женщине?

М-да… пойду-ка я к метро.

— Прелестная женщина ошиблась, ей не нужна помощь! — Егор оттаскивает меня от проезжей части и ведет за собой. — Тебе жить надоело? В таком виде садиться в чужую машину — это самоубийство! Может, там, где ты живешь, это принято, но ты забыла, что такое большой город. Я отвезу тебя домой.

— Я живу далеко.

— Я помню, где живет твоя тетя.

— Она переехала.

Я назвала адрес, и Егор удивленно моргнул.

— Это ж у черта на куличках! Как она там оказалась?

— Она там оказалась, потому что она замечательная женщина и продала все, что имела, чтобы я выучилась на визажиста. А теперь отпусти меня, я иду к метро.

— Ты собираешься ехать в метро в таком виде? А потом на электричке?

— Нет, сначала я переоденусь прямо здесь на проспекте.

— Я отвезу тебя! Пойдем! — выдает недовольно.

— Ты пил?

— Да. Воду. Хотя были минуты, когда не отказался бы от чего покрепче.

Машину Егор оставил в паре улиц от музея. Конечно, кто, как не он, заранее догадается о пробке.

— Включить подогрев сидений? — спросил, не глядя на меня.

— Уже май.

— Спасибо за справку. Я включаю. Как согреешься, выключишь.

Машина Егора… обычная, без выкрутасов, и обсуждать ее он, по всей видимости, не собирается.

— Что это за модель? — спросила, согревшись в теплом салоне.

— Ты разбираешься в машинах?

— Нет.

— Тогда зачем спрашиваешь?

— Этот феномен называется «вежливость», непосвященному трудно объяснить. Слушай, Егор, а ты всегда был таким противным?

— Таким противным, что отвожу тебя домой вместо того, чтобы вернуться к себе и заняться чем-то более приятным?

— И чем приятным ты собирался заниматься на ночь глядя? — поддела его, не смогла сдержаться. Он так забавно злится, так и хочется его подразнить.

— После этого вечера приятным покажется все, что угодно, даже мытье посуды.

— Нууу… ты, друг, живешь напропалую! Мытье посуды, надо же. Не ожидала от тебя такого экстрима.

— Знаешь, что я уважаю в женщинах больше всего? Умение ехать молча.

Мы так и не разговаривали до самого дома. Егор ощутимо чему-то злился, но объяснять не стал. Он остановил машину у парадного и с сомнением осмотрел обшарпанную многоэтажку.

— На каком вы этаже?

— На двенадцатом.

— Не слабо забрались! — Он выключил мотор и вышел из машины. — Пойдем, провожу тебя до квартиры.

— Не надо, спасибо, я в…

— Не спорь, Аля, дай мне доделать мужское дело, доставить тебя домой.

— Как хочешь. Боюсь, когда вернешься, твоей машины уже не будет на месте. — Он встревоженно оглянулся. — Да шучу я, шучу! Не паникуй. Район, конечно, не лучший, но шансы того, что машину украдут за пару минут, ноль.

Егор остановился, уставившись в одну точку.