Пробуждение цикады

Анна проснулась сама. Потянулась до сладкой ломоты в мышцах и… вспомнила, что случилось.

Паника накрыла душным покровом. Анна схватилась за голову: что же она наделал? Кем стала? Отдаться первому встречному, забыть все моральные устои, все, чему учили с детства…

— Наири?

— Уйди! — она не знала, как будет смотреть в глаза Тайкана.

Она вообще не знала, как будет жить дальше: стать подстилкой для инкуба, потерять остатки гордости… В том, что он занимался с ней сексом не из любви, а только ради праны, Анна не сомневалась.

Тайкан и не пытался поговорить. Коснулся лбом пола и тихо выскользнул за дверь.

На крыльце сбились стайкой служанки. Рядом стояли рораги Малого Круга. При виде Тайкана один из них сорвался с места и помчался в сторону штаба.

Анна застонала: тонкие двери пропускали все звуки. Почему-то это её волновало куда больше, чем то, что приток праны почувствовали все без исключения демоны Эстрайи.

— Наири проснулась? — волновались суккубы, не смея войти без разрешения.

— Да. Но, кажется, она не хочет никого видеть.

Они зашептались. Потом старшая служанка решительно толкнула дверь:

— Благодарю Наири за милость!

Следуя её примеру, все тут же упали на колени, вознося короткую молитву Великой Матери. Тайкан отступил чуть в сторону и тоже опустился на нагретый солнцем камень крыльца.

— Не входить!

Истошный крик, долетевший из глубины комнаты, заставил всех замереть. А потом взгляды обратились на Тайкана.

— Что ты сделал? — рука командира Малого Круга сжалась в кулак.

— То, что пожелала Наири, — склонил голову Тайкан, готовый ко всему.

— И что же она пожелала?

Ироничный голос мог принадлежать только королю.

Анна тут же вскочила, но захлопнуть дверь перед носом Лартиха не успела. Он вошел, по-хозяйски огляделся, и чуть поклонился:

— Благодарю Наири за милость.

— Благодарю Наири за милость, — эхом откликнулся Эйр. Он стоял на коленях, протягивая к Анне сложенные лодочкой ладони.

Лица капитана она не видела — согласно правилам, инкуб уткнулся в пол, не смея поднять головы, пока не произнесет всю формулу. Но голос звучал очень холодно. Анна поежилась — ощущения, как от зимнего сквозняка, когда тараканов в квартире вымораживаешь.

Она и без того чувствовала себя неуютно — в одной юбке, прижимая к обнаженной груди шарфик. И потому ответила немного нервно, окончательно забыв о вежливости:

— Вы теперь каждый раз всем Двором будете приходить?

— Пока прана будет выстраданной — да. Она слишком ценна для нас! Что вы столпились? — окликнул король фрейлин, — Займитесь госпожой!

Через секунду Анна оказалась в окружении суккубов. Они частично скрыли её от взглядов мужчин, позволив перевести дух. Но смотреть в лица этих довольных женщин почему-то было стыдно.

Они увлекли её в душ. И, следуя заведенному обычаю, оставили одну. Анна тут же свернулась комочком на выложенном круглыми камнями полу.

Теперь к чувству одиночества примешался выедающий нутро стыд. Хотелось раствориться в льющейся сверху воде и уйти легким водоворотом в пол, так, чтобы и следов не осталось.

Насилие она пережила. Но как пережить собственную измену? И Тайкан… Почему он? Лучше бы Лартих… снова. Лишаться единственного, кому начала доверять, казалось немыслимым. В то, что отношения восстановятся, Анна не верила. По рассказам суккубов, этот инкуб не сильно отличался от Эйра, и беззаветно служил своей стране и своей Наири, которую просто обожал. И не упустил случай предоставить Эстрайе то, в чем она остро нуждалась.

— Наири! — стук в дверь прервал «минутку самокопания».

Анна вскочила на ноги:

— Рано еще! — и судорожно начала скоблить тело жесткой мочалкой.

Повторять глупость с самоубийством она не стала, решив раз и навсегда, что толку все равно не будет.

Вскоре, причесанная, одетая в новый, сверкающий серебром наряд, она вышла к гостям. Скрывая раздрай в голове за высокомерно вздернутым подбородком, величественно уселась в кресло и обратилась к королю:

— Ваше Величество, я попрошу вас больше не вламываться ко мне со словами благодарности каждый раз, как мне приспичит переспать с кем-нибудь из ваших подданных. А если благодарственная молитва так необходима, меня вполне устроит, если вы произнесете её за пределами моей комнаты.

— Как будет угодно Наири, — чуть поклонился Лартих и устроился в кресле напротив. За его спиной застыл Эйр. Анна скользнула по лицу инкуба взглядом и удивилась: он очень изменился.

Застывшая маска вместо лица, глаза словно черным туманом заволокло.

— Эйр? Эйр!

Он вздрогнул, поняв, что обращаются к нему.

— Ты вообще здесь, или в облаках витаешь?

— Простите, Наири.

От голоса снова повеяло холодом. Анна поежилась — ей только злого Эйра не хватало. И так ни дня не проходит, чтобы не зацепил, а теперь точно озвереет.

— Что с тобой?

Но он только поклонился в ответ. Зато король развеселился:

— Никогда не думал, что у Эйра есть эмоции. Знаете, что его Ледышкой называют? Хоть режь на куски, даже выражения лица не поменяет. А тут его как подменили!

Лартих явно развлекался, а Эйр при каждом слове короля мрачнел все больше.