Призванный быть зверем

— Судя по всему, и у этой истории нет счастливого конца?

— Однажды письмо не пришло. Казалось бы, мелочь, но я сразу забеспокоилась, оставила Альку с Ритой и воспользовалась малым порталом, которые у меня уже получались. Проникла в город. — Опять у меня возникло ощущение, будто кто-то приобнял за шею. — Ты не можешь понять чувства Мелони? Сожаление пронзает насквозь маленькое сердце. Именно из-за её неожиданного всплеска эссенции их и рассекретили, Лиза… так звали маму Мелони… отца сразу расстреляли при задержании… Лизу пытали. Долго, слишком долго для человеческой души.

— А Мелони?

Хотя я уже догадывался: больной мир, больные порядки.

— Она смотрела, смотрела на это, и страх сковал маленькое тело. Естественно, охотники своими машинами отрезали их от эссенции. А я… Я пришла, когда Мелони хотели сжечь на костре. Сейчас у людей весьма популярна новая религия Безликого, ходячее противоречие: бог, который отрицает божественность, и эссенцию считают за скверну. В общем, в одном из заветов там прописано, что юных ведьм надлежит предать огню, ибо так их души очистятся. Я убила охотников и священника вместе с несколькими горожанами, которые радостно голосили о покаянии. Была очень зла… Не горжусь этим. Осуждаешь?

— Ты ведь понимаешь, что я последний волк на этой земле, который будет рассуждать о моральной стороне убийств.

— Все, что получилось вернуть, это шляпу Лизы, и… добить саму Лизу. — Черт. — Да, если ты разрешишь, я не хочу описывать в деталях, что в итоге с моей подругой сделали, но я не позволила Мелони увидеться с мамой в последний раз, не хотела травмировать девочку еще больше. Поэтому сказала, что не успела спасти. Оставалось только радоваться, что пытки хотя бы не коснулись Мелони. Видимо, среди охотников нашелся кто-то, кто по-своему пожалел ребенка.

Я положил руку на ключицу. Ладонь ощутила тепло человеческой кожи. Руки мягкие, тонкие.

— И что сейчас делать с маленькой элементалисткой?

— Ты был прав, когда назвал Альку Мамочкой, она лучшая поддержка и опора для них, но тренировала девочек я. В этой науке нужна жёсткость, прямолинейность, кровь из носа, стертые ладони… Только так можно научить хоть чему-то. Мелони человек порыва. Да, сейчас она не уверена в себе, боится, закрывается. — Еще одна незримая улыбка. — Но, помню, когда она не справилась с уроком, я выдумала абсурдное наказание, чтобы она сутки простояла с ведром воды на голове и не шевелилась. Если упадет, то всем будет дополнительный письменный урок. Я думала, она постоит и сдастся.

— Неужели? — Я закрыл глаза, прочувствовав новый порыв ветра.

— Она простояла, Клиф. Маленькая девочка, голодная и замёрзшая, продолжала стоять с этим чертовым ведром, даже когда я сказала прекратить. — Теперь послышался добрый смех. — Она крикнула на меня: "Резаком по дереву, тетя Нова! Думаете, я не справлюсь?! Простою! Знаю я, как Айвори не любит домашнее задание!»

Назад я все же дождался только Альку, но, кое-что обдумав, также отказался сегодня тренироваться. Бедная ведьма не понимала почему. И на следующий день, и на следующий. Снова и снова мы приходили на опушку, но снова и снова Мелони отказывалась заниматься всерьез. Мне же Нова и Рита объяснили, что берсеркеры Калахада, оказывается, весьма поехавшие парни. Моя базовая сила банальна до безобразия, но, вспоминая все свои предыдущие сражения, я понимал, что она и вправду подходит мне лучше всего. "Чем больше ран на твоем теле, тем сильнее и быстрее ты становишься". Для начала пойдет и это.

Я разложил все сведения по полочкам. У вервольфов есть ступени развития — придуманная охотниками классификации опасности. И если у меня теперь первая, то Рита уже точно третья.

Снова день тренировок.

Поникшая Алька смотрела на Мелони, которая в ответ буравила её взглядом.

В последний раз глянув на все еще непроницаемые облака, я понял, что сегодня буду плохим парнем. С другой стороны, когда было иначе?

— Ты точно уверен? — еще раз спросила Нова.

— Нет, но если её надо подтолкнуть, то подтолкну я.

Сначала делаем, потом думаем. Ужасно, прекрасный девиз.

— Ме…

— Значит, тебе наплевать на них, да? — перебил я Альку, повысив голос.

— Что? — Девочка опешила, как и её учительница.

— Я говорю, что твое отношение прекрасно показывает: в случае чего остальным придется тебя защищать.

Алька открыла рот, чтобы остановить меня, но на долю секунды её глаза расширились. Видимо, она кого-то увидела и решила дать этой затее шанс.

— Как ты смеешь?! Ты ничего не знаешь ни о нас, ни обо мне, а я-то только подумала, что ты…

— «Я подумала», «вы», «ты»… Сейчас речь не об этом, юная ведьма. — Я встал в полный рост. Как у человека, что тренировался почти всю свою жизнь, внутри меня и вправду закипела злость обиды. — Она о том, что тебе, видимо, лень становится сильнее. Много слов — никаких действий.

Глаза Мелони расширились, и, разозлившись, она немного отдернула шарф, чтобы стало удобней говорить.

— Мне лень?! Я… — На ее лице читался целый каскад эмоций, воспоминания сменялись одно за другим. — Я защищу свою семью, что бы ни произошло!

Довольно правильный ответ.