Призрачный театр

Они медленно продолжили путь. Сестры не разговаривали. Горящие мышцы бедер и колени Шэй дрожали от перенапряжения. Четверть часа они бродили в поисках нужной лестницы. Наконец они остановились, и передняя часть юбки поднялась, как занавес. В просвете появилось лицо сестры.

– По-моему, мы пришли.

По холодящему кожу стеклянному полу Шэй выскользнула из укрытия и перевернулась на спину. Два лица взирали на нее сверху. Они находились в узком стеклянном коридоре перед стеклянным кубом над деревянной платформой. На стене висела афиша.

ПТИЧНИЦА ШЭЙ

КАРТЫ СУДЬБЫ

ПРЕДСКАЗАНИЯ

ПРОРОЧЕСКИЕ ПЕСНОПЕНИЯ

Шэй помассировала мышцы, возвращая ноги к жизни, а сестры с любопытством разглядывали ее.

– Так это ты поющая птичка? Из тех нелегальных представлений?

Шэй кивнула, еще не успев толком отдышаться, а дама склонилась к ней.

– И ты можешь предсказать нам судьбу?

– Я могу предсказать вам, что стервятники будут вечно клевать вашу печень, если вы сообщите тому мужчине, куда я пошла.

Взвизгнув отчасти с ужасом, отчасти с ликованием, дамы стремительно удалились прочь.

Перестук каблуков по стеклу. Отдаленный смех. Слабый свет звезд. Вытянувшись в полный рост, Шэй пожалела, что нельзя лежать вот так вечно. Если Гилмор найдет ее здесь, то ей конец, но спускаться вниз могло быть еще опаснее. По крайней мере, это стеклянное гнездо выглядит более безопасным. Она поднялась на ноги и стряхнула с себя пыль. Добираясь сюда, она потеряла пару перьев, и весь наряд пропитался потом.

В центре комнаты поблескивал стеклянный дом, украшенный детальными изображениями сцен из птичьей жизни. Птицы пикировали, парили, кружились и изгибались так, что их клювы перекрещивались с хвостами. Павлиний веер, отражаясь в призматическом кристалле, рассыпал радужные лучи по всему полу. Она шагнула внутрь, и всю ее исполосовал разноцветный свет. Насест возвышался в углу, создавая впечатление сказочной сцены: это была колода, покрытая влажным мхом и опоясанная ромашковыми венками. Она забралась на колоду и присела на корточки. Ощущение было смехотворное, но, по крайней мере, она скрылась от всего вокруг. Платье сердито шуршало, пока она, вертясь, разглядывала, как удлиняются на полу мерцающие радужные лучи. Откуда же исходит этот переменчивый свет? Она подняла глаза и ахнула от изумления. Над стеклянным потолком чернело ночное небо, но оно загадочным образом освещалось множеством танцующих звездочек. Присматриваясь, она поднялась на цыпочки. Наверху, между двух стекол, разделенных воздушной прослойкой, кружились светлячки. Они-то и излучали мягкий, мерцающий свет, подобный угасающим огонькам.

Прошло четверть часа. Потом еще четверть. Дважды люди, прочитав афишу, прижимали носы к стеклам, но не входили. Лежа на спине, Шэй смотрела, как светлячки выписывают странные рисунки на фоне ночного неба. Шум приема накатывал и откатывал бурными волнами: взрывы громкого смеха перемежались звоном бьющегося стекла. Ноги у нее продолжали болеть. Она представила себе сцены происходящего внизу веселья, подумав, как могла бы появиться там перед всеми этими гостями. И все же там лучше, чем в этом застеколье. Она постучала пальцами ног по полу. «Тук, тук, тук» – означало: я скучаю, мне вас не хватает. «Тук, тук, тук» – надеюсь, вы тоже скучаете по мне? Они, разумеется, не могли ее слышать, но она чувствовала себя лучше, сознавая, что они находятся поблизости. Вечером в дортуаре она раскинула эти карты для всех его обитателей, заново постигая их смыслы и значения. Алюэтта высокомерно поглядывала за ее действиями, но обрадовалась, когда Шэй вытащила для нее Императрицу; Бесподобный уверял, что мог бы предсказать, какие карты ему выпадут до того, как Шэй перевернула их, и когда в четвертом заходе он угадал правильно, то ликующе удалился в свою келью. Трасселлу три раза подряд выпадали Любовники, и он краснел и вздыхал, слушая, как вся труппа дразнила его по поводу тайной пассии. Знание того, что они тоже здесь с ней, в этом здании, пусть даже изображают неподвижные статуи на нижнем этаже, немного успокаивало ее.