Притворись моей

– Мы договорились. Никакого секса. Искусственное оплодотворение, – откашливаюсь, пусть и не сразу.

Сестра изумлённо выгибает бровь.

– Серьёзно?

– Почему нет?

– Хм… – до сих пор не верит родственница. – Ну, допустим…

Так и не договаривает. Со скептицизмом рассматривает моё лицо, словно ищет там нечто особенное, что могло бы дать ответ на невысказанное.

– Но про то, что в твоей грудной клетке побывала арматура, ты ему не рассказала, – заключает в итоге.

– Не рассказала, – не спорю.

– Он точно не будет в восторге, когда узнает.

– В условиях нашей сделки не было ни слова про мою стопроцентную выносливость, – отзываюсь, только теперь решаясь на новый глоток кофе.

Живительный напиток приятно согревает изнутри. Я делаю ещё один глоток.

– Как вариант, тебе стоит рассказать о состоянии своего здоровья в самое ближайшее время. Не думаю, что Филатов настолько козёл, чтоб, зная все риски, всё равно заставить тебя пойти на такое, – рассуждает Ариша, распечатывая лиловую упаковку, отламывая кусочек шоколада, протягивая тот мне.

– И тогда я должна буду немыслимым способом вернуть ему все деньги? – кривляюсь, принимая сладость. – Нет уж. Я буду молчать. До последнего. И даже не думай снова читать мне морали по этому поводу! – на всякий случай предостерегаю близняшку.

Та явно собирается перевести тему разговора именно в данное русло, потому что на мои последние слова тяжело выдыхает.

– Но он же всё равно узнает, – укоряет она меня. – И с его-то нравом… – качает головой. – И кстати, ты как собралась себя искусственно оплодотворять, если тебе забракуют эту процедуру ещё на начальных этапах? – вопросительно выгибает бровь.

Чашка с кофе наполовину пуста. Отставляю её в сторону. На неё и смотрю, опустив голову.

– Я ещё не придумала, – сознаюсь нехотя.

Сестра страдальчески закатывает глаза.

– И когда же у нас грядёт сие грандиозное событие? – невесело усмехается Ариша.

– Да с самого утра уже грядёт, – по-прежнему изучаю тёмную жидкость в своей чашке. – Как деньги отдал, так сразу и потащил в медицинский центр, на обследование. Спасло то, что сперва мы заехали на мою работу, чтоб я написала заявление об увольнении, а потом пришлось поменять планы. В кабинете Быкова была подружка его отца. Она настояла, чтоб мы пообедали с ними, так что визит к медикам пришлось перенести, – кривлюсь, отпивая новый глоток кофе.

– Что-то ты не очень рада такому спасению, – замечает Ариша.

– Эта Вера, она… себе на уме. И похоже, что она собирается шантажировать Глеба тем фактом, что тот так сильно потратился на меня, – выдаю и эту новость. – Его отец не знает о деньгах, – поясняю следом. – А она знает. Такое ощущение, что она вообще всё знает, словно следит за ним.

– Ого…

– Угу, – признаю грустно.

– И что ей надо?

– А чёрт его знает, пока не сказала, – пожимаю плечом. – Ещё и Антона Быкова притащила на обед, – добавляю задумчиво. – Я так понимаю, у неё плотная дружба со всем семейством моего бывшего шефа.

– Хм…

Кофе допит, шоколад съеден. Но сборы в магазин так и не начаты. Едва я поднимаюсь на ноги, мой гаджет заливается мелодией входящего. У Ариши обе брови взмывают вверх, едва она замечает высветившееся «Любимый» на экране.

– Не спрашивай, – отмахиваюсь понуро, раздумывая над тем, что может понадобиться Филатову, ведь отпущенные им два часа ещё не закончились.

Трубку брать совершенно не хочется.

А пока сомневаюсь, звонок завершён.

– Потом перезвоню, – оправдываю собственную трусость.

Ариша делает вид, что её абсолютно не интересует. Она неторопливо допивает свой чай.

– Слушай, как вариант, насчёт медицинского центра, – произносит она задумчиво. – Если ты правда решила, если всё равно не отступишь… – явно не договаривает, хотя замолкает.

– М-м? – заинтересовываюсь моментально.

Она сомневается, колеблется. Но в итоге:

– Я могу пройти ЭКГ за тебя. В детстве нас часто путали. И тут не поймут, – предлагает, оглядывается в сторону зеркала, висящего в коридоре. – Только придётся перекраситься. И брови потолще подрисовать, – оценивает свой внешний вид, сосредотачивается на мне. – С моей помощью, или без неё, ты же всё равно это сделаешь, верно?

Тут она безоговорочно права.

Киваю.

– С твоей помощью будет легче, – соглашаюсь уже вслух. – К тому же, ты мне всё равно должна за то, что я вытащила тебя из того жуткого места. Вот. Отработаешь свой долг, – хмыкаю.

Сестра моментально меняется в лице.

– Тебе не стоило так поступать. Я же теперь спокойно даже глаза закрыть перед сном не смогу. Зная, на что ты идёшь из-за меня, – заключает грустно.

В один шаг оказываюсь рядом с ней, сдавливаю в крепких объятиях.

– Отставить упаднические настроения. Я же тебе уже говорила: это моё решение, и тебе его не изменить. Ты мне, либо поможешь. Либо я сама всё сделаю. Хоть что говори, – прижимаюсь губами к её виску. – Договорились? Никакого самобичевания и чувства вины. Запрещаю, – проговариваю строгим тоном.

Нехитрый приём срабатывает. Ариша вяло, но улыбается. А я быстренько сворачиваю причиняющую дискомфорт тему разговора, возвращаясь к более насущному.