Притяжение звезд

А я-то считала, что плод требует дополнительного снабжения всем. Легкие матери, система кровообращения – каждый орган должен по необходимости функционировать интенсивнее, как завод, работающий на нужды фронта.

– Не в том ли причина, что этот грипп настолько опасен для беременных, ведь все их органы и так ослаблены?

Доктор Линн кивнула.

– Невероятно высокая смертность, даже спустя несколько недель после родов, говорит о том, что их защитные механизмы существенно ослаблены.

Мне вспомнилась древняя легенда о Троянской войне, повествующая о том, как из деревянного коня под покровом ночи вышли воины и открыли городские ворота. Защитники города стали жертвой измены у себя в тылу. Что там доктор Линн говорила о городе без стен?

Она продолжала резать ткани и извлекать органы, а я надписывать и раскладывать срезы по мешочкам.

– По всему миру аккуратно проводятся тысячи вскрытий, – недовольно пробурчала она, – а мы об этой разновидности гриппа только и узнали, что его инкубационный период составляет два дня.

– Может быть, скоро найдут вакцину?

Она энергично помотала головой, и ее выбившаяся прядка закачалась.

– Никому еще не удалось даже выделить его бактерию. Может быть, эта зараза слишком мала, чтобы мы могли ее обнаружить, и нам нужно ждать, пока наши умники создадут достаточно сильный микроскоп, или, возможно, это вообще неизвестный вид микроба.

Я была поражена и обескуражена.

– Все это весьма огорчительно, – добавила она безрадостно. – Мы живем в золотой век медицины, когда удалось победить бешенство, тиф, дифтерит, а в борьбе с самой обыкновенной инфлюэнцей мы бессильны. Нет, от вас сейчас многое зависит. Я имею в виду вас, заботливых медсестер, способных обеспечить пациентам уход и внимание, которые спасают сотни жизней.

Доктор Линн заглянула в брюшную полость, где скопилась темная клейкая слизь. И продолжала диктовать:

– Печень увеличена, признаки внутреннего кровотечения. Почки воспалены, есть выделения. Толстая кишка покрыта язвами.

Мои взмахи скальпелем, которым я брала образцы, повторяли движения ее скальпеля.

– Но всегда можно возложить вину на звезды, – пробормотала она.

– Прошу прощения, доктор…

– Я говорю о дословном значении термина «инфлюэнца». Influenza delle stelle. Влияние звезд. Как считали в Средние века итальянцы, болезни служат доказательством того, что судьбами людей управляют звезды, и люди в буквальном смысле рождаются под несчастливой звездой[25].

Я представила себе картину: небесные тела запускают нас в полет, как перевернутых воздушных змеев. Или, возможно, дергают нас за веревочки забавы ради.

Доктор Линн ножницами отделила кишечник Айты Нунен и подняла его вверх, словно заклинатель змей.

– Термин «аутопсия» происходит от греческого выражения, означающего «видеть своими глазами». Нам с вами повезло, медсестра Пауэр.

Повезло? Я нахмурилась.

– Чем? Что мы живы-здоровы?

– Что мы находимся в самом центре событий. Для нас нет способа лучше узнать о гриппе как можно больше и быстрее.

Доктор Линн отложила скальпель и размяла пальцы, словно они у нее занемели. Потом снова взяла лезвие и осторожно рассекла матку Айты Нунен.

– Все мы, в том числе и миссис Нунен, вносим свою посильную лепту в копилку знаний человечества…

Приподняв мембрану, она отрезала плодный пузырь и шепотом добавила:

– В том числе и малышка Нунен.

Она вырезала плод из окровавленной полости и положила себе на ладонь.

Не малышка, а малыш: я увидела, что это мальчик.

– Никаких признаков того, что грипп нанес плоду какой-то ущерб. Измерьте, пожалуйста.

И она слегка вытянула его в тазу, словно помогая выпрямиться в полный рост – в первый и последний раз в жизни.

Я приложила ленту рулетки к его темени и протянула до большого пальца ноги.

– Чуть меньше пятнадцати дюймов[26], – еле слышно проговорила я.

Потом поставила таз на весы и добавила:

– Почти три фунта[27].

– Значит, около двадцати восьми недель, – с облегчением произнесла доктор Линн. – Недоношен.

Я поняла: она правильно поступила, решив не делать кесарева сечения.

Крошечное личико как звериная мордочка. Я заставила себя всмотреться получше и вдруг всхлипнула, мои глаза наполнились соленой влагой.

– Сестра Пауэр… Джулия… – ласково обратилась ко мне доктор.

Откуда ей известно мое имя, подумала я, давясь слезами.

– Прошу прощения, я…

– Все нормально.

– Он такой хорошенький, – сказала я сквозь рыдания.

– Хорошенький.

Я плакала по нему и его матери, лежавшей на фаянсовом столе, и по его четырем братьям и сестрам, умершим до него, и по семи сироткам и по их вдовцу-отцу. Сможет ли мистер Нунен вырастить их или детей отправят к бабушкам, дедушкам и тетушкам, в чужие семьи? И они разнесутся по ветру, как сухие листья? И попадут, так сказать, в дом, подобно Брайди Суини?

Я вытерла слезы, а доктор Линн принялась быстро возвращать внутренние органы на место.