Притяжение звезд

И тогда я сама сжала ее руку. Я вцепилась ей в пальцы, да так, что, наверное, сделала ей больно.

Через несколько долгих секунд я отняла руку и вытерла лицо. Только испарина. Я не могла позволить себе плакать.

Я принялась делать подсчеты в уме. Сестра Финниган, измерив высоту матки над лобковой костью, примерно определила, что Айта Нунен была на двадцать девятой неделе. В этом случае мне не оставалось ничего другого, как найти какого-нибудь врача, чтобы тот зафиксировал ее смерть. Теоретически рассуждая, младенец был жизнеспособен, начиная с двадцать восьмой недели, но вплоть до тридцатой шансы выжить у него были минимальные, потому что, согласно политике больницы, недоношенных и нереагирующих младенцев никто не пытался оживить.

И кроме того, в последние дни беременности матка опадает, девять месяцев можно принять за восемь, а то и за семь. Так что была хоть и малая, но ужасная вероятность, что сестра Финниган ошиблась в расчетах, и Айте Нунен – с ее измученным чревом, с трудом носящим двенадцатое бремя, – на самом деле настал срок рожать.

– Брайди, приведи врача – и как можно быстрее.

– Может, я сначала помогу тебе уложить ее в кровать?

– Иди! – прикрикнула я.

Я не могла повторить вслух свои жуткие подсчеты.

– Бегу! Доктора Линн?

Я взмахнула рукой.

– Любого хирурга!

Чтобы сделать умершей роженице кесарево сечение, вовсе не обязательно звать акушера, сгодится любой врач, даже молодой хирург широкого профиля, поскольку речь не шла о том, чтобы спасти мать, – нужно было только сделать разрез ее мертвых тканей и вынуть крошечного младенца. При этом в запасе оставалось двадцать минут – но чем скорее, тем лучше, чтобы уменьшить риск повреждения мозга новорожденного.

– Иди же! – заорала я.

Топот ее ног растаял в коридоре.

И только тогда я почувствовала ужасную слабость.

Делия Гарретт села в кровати и смотрела на меня осуждающим взглядом, как будто эта палата была преддверием ада, а я ее стражем.

– Миссис Нунен… скончалась?

Я кивнула:

– Мне очень жаль, что вы…

– Тогда зачем вы кричите? Теперь-то какая спешка?

Я не стала рассказывать ей, что иногда хирургам удавалось извлечь младенца из чрева матери, покуда та еще была теплая.

Подхватив Айту Нунен под мышки, я втащила ее на кровать. От натуги у меня свело спину. Взвалив покойную поверх одеяла, я закрыла ее удивленные глаза и сложила руки на груди крест-накрест. Но одна рука соскользнула и повисла над краем койки, и тогда я вернула ее обратно, сунув под одеяло. В отсутствие священника я сама пробормотала: «Даруй ей вечный покой, и да пусть воссияет над ней вечный свет».

Я подавила искушение взглянуть на часы; минуты бежали одна за другой, и я все равно ничего не могла сделать, чтобы замедлить их бег. Может быть, Брайди будет искать врача дольше двадцати минут, и в таком случае мы избавим себя от этой жуткой процедуры.

Я сняла с себя фартук и бросила в бак с грязным бельем. Надела свежий, чтобы быть готовой ко всему. Но что я могу сделать, кроме как переступать ногами?

В палату влетела доктор Линн, за ней Брайди. Слушая мои сбивчивые объяснения, доктор поискала пульс на шее у Айты Нунен.

Про себя я думала: «Ну что я наделала? И зачем только отправила Брайди за врачом так поспешно? Если бы, мучась угрызениями совести, я упросила врача извлечь полуживого недоразвитого младенца на двадцать девятой неделе, или на двадцать восьмой, или даже на двадцать седьмой, что бы изменилось…»

Я уловила момент, когда доктор Линн решила не делать кесарево. Она едва заметно мотнула уложенной головой; никто бы не понял, что мы обсуждали.

У меня словно гора упала с плеч, отчего я даже испытала легкое головокружение.

«Смерть вследствие фебрильных судорог на фоне инфлюэнцы», – размашисто написала она в медкарте Айты Нунен и подписалась: «К. Линн».

Интересно, подумала я, что за сокращение К.

– Я сама извещу канцелярию, сестра Пауэр.

Это была ее первая умершая пациентка за сегодняшний день?

– Если бы я осознала, что миссис Нунен умирает, доктор, может быть, мне следовало как-то облегчить ее состояние – дать нюхательную соль или сделать инъекцию стрихнина?

Но та покачала головой.

– Стимулирующее средство лишь на несколько минут продлило бы ее страдания, но не спасло жизнь. По всему миру, – добавила она мрачно, – одни пациенты умирают от гриппа как мухи, в то время как другие выздоравливают, и мы не в силах разгадать эту загадку, как вообще ни черта не можем сделать с этой эпидемией.

Мэри О’Рахилли закашлялась во сне.

Доктор Линн подошла к ее койке и приложила тыльную сторону ладони к красной щеке, чтобы понять, сильный ли у нее жар. Потом развернулась и взглянула на скорбящую женщину.

– Как ваш кашель, миссис Гарретт?

Та передернула плечами, словно говоря: а какое это теперь имеет значение?

– Наблюдаете симптомы инфекции? – обратилась доктор Линн ко мне.

Я помотала головой.

Как только доктор Линн вышла из палаты, Брайди метнулась к рабочему столу, где я пересчитывала пакеты с ватными палочками.

– А что ты такое ей говорила про двадцать девять недель?

Я запнулась. Потом тихо ответила: