Приключение взрослых

Да. Большие стрелки часов показывали местное время. Оно ровно на час опережало московское. Наверное, так и должно быть. Все правильно. Выходит — опоздал почти на час… Где же Костя?

Саша кинулся к ступенькам, ведущим ко входу в почтамт. Здесь что-то происходило. Теснилась толпа. Невозможно было пробиться сквозь спины.

Он обогнул толпу, взбежал наконец к дверям и сверху увидел в центре собравшихся парня в роскошной распахнутой дубленке со «Спидолой» в руках. Передавали репортаж о хоккейном матче.

Кости среди болельщиков вроде не было. Может, куда-нибудь отошел? Возле самых дверей почтамта, мешая снующим людям, группа усатых, длинноволосых, очень красивых парней, похожих на мушкетеров, по очереди примеряла чью-то узкополую шляпку. Они восторженно кудахтали. Как куры. Тоже «гасконцы»! Тряпичники.

Неужели Костя ушел, не дождавшись? Не может быть…

Саша передвинул вперед стрелки своих часов, поставив их по местному времени.

Вот чертовщина с этим временем! Мог бы предупредить…

А может, он внутри почтамта?! Конечно! Сидит небось ждет и пишет письмо своей матери. Маме.

Пробежав в вестибюле мимо строя телефонов-автоматов, Саша влетел в полупустой круглый зал с высокими окнами. Среди немногочисленных посетителей почтамта Кости не было.

Саша вышел обратно на улицу.

Болельщики разошлись. Куда-то исчезали и «гасконцы».

Похолодало.

Да с какой стати Косте торчать здесь с восьми часов?! Ясно — не застав Саши, он пошел наверх — в гору, к своим родственникам. И, чертыхаясь, ждет его там!

Саша ссыпался со ступенек. Решительно направился в город. Он помнил, что где-то рядом должен быть Оперный театр, площадь с фонтаном…

За витринами парикмахерских еще стриглись и завивались. А вот и театр! Из ярко освещенных подъездов выходили последние зрители. Надо было узнать у кого-нибудь из них, как дойти… Как же называется эта улица с ручьем и зеленой калиткой?

Вот ерунда какая-то. Забыл спросить. Саша прислонился спиной к фонарному столбу.

А вдруг Костя задержался на именинах?! Точно! Он же знает, что Саше некуда деться. Задержался и сейчас со всей компанией пришел к почтамту. А как же иначе!

А Саша почему-то стоит здесь, посреди города. Как идиот.

Он побежал обратно.

Шутки шутками — уже скоро одиннадцать…

Кости у почтамта не было.

Одиннадцать… Взять вот и уйти! Спрятаться где-нибудь напротив и смотреть, как ищет. Пусть поволнуется! Все-таки привез в родной город и бросил как собаку.

Перед Сашей неизвестно откуда возник тощий человек в ядовито-зеленой меховой шапке с козырьком. В руках у него была длинная авоська, где одиноко серебрился плавленый сырок.

Он направился прямо к Саше:

— Сколько времени?

— Вон часы. Десять минут двенадцатого.

— А-а… — Человек будто впервые увидел Сашу, оглядел. — Извини.

Он исчез так же незаметно, как появился. Исчез в темноте.

Теперь на ступеньках оставалось только двое мужчин. Вроде нормальных. В костюмах, в галстуках. Они о чем-то тихо разговаривали, посмеивались.

Все! Не придет Костя. А что, если он вообще не приходил? Нет. Этого не может быть… С ним что-то случилось!

— Сашка!

Он рванулся со ступенек.

Из глубины улицы прямо по мостовой шла компания незнакомых людей.

— Сашка! Леша! А мы вас ищем… Пошли Тину провожать!

Те двое неторопливо, все так же разговаривая между собой, сошли со ступенек и присоединились к компании.

Саша остался один.

Деваться было некуда. Некуда было деваться…

Стало по-настоящему холодно.

Он вошел в вестибюль почтамта. У стены стояли пустые будки телефонов-автоматов.

Необходимо было что-то придумать… А что тут придумаешь?

Ни жилья. Ни денег… Нащупал в кармане единственную двухкопеечную монету.

— Чего слоняются? — с ведром и щеткой из зала вышла уборщица в синем халате. — Иди домой!

— Позвонить, что ли, нельзя?!

Саша зашел в будку, закрыл за собой дверь, Опустил в щель монету. Снял трубку…

Трубка гудела.

От нечего делать начал набирать номер своего собственного московского телефона.

Не успел он набрать и четырех цифр, как в трубке послышались длинные гудки.

— Алло! — раздался напряженный мужской голос. — Это ты?

Саша молчал.

— Это ты? Почему ты не отвечаешь? Я ждал твоего звонка весь день! Отвечай! Я знаю, что это ты! Учти — что бы ни случилось, я без тебя не могу. Понимаешь?!

Саша потянулся повесить трубку.

— Не вешай трубку! — магически приказал голос. — Если ты это сделаешь, я уеду — мы больше никогда не увидимся. Ты меня слышишь? Отвечай! Отвечай! Даже если уеду, я всегда буду благодарен жизни за то, что ты живешь, милая…

Саша быстро повесил трубку. Выскочил из будки. Что он мог сказать ему? Что? Где сейчас эта девушка? Кто она? Кто он?

Прикосновение к чужой тайне было болезненным, как ожог.

Он спустился по ступенькам.

Шел двенадцатый час. Ночь накрывала уже и Софию, и Вену, и далекий Париж…

Со стороны бульвара доносился шелест деревьев.

Город небольшой. Ничего страшного. Найдет!.. Неудобно, правда, стучаться так поздно к малознакомым людям, да что делать, старики вроде добрые — поймут…

Саша пошел вверх по опустевшей улице. Надоевшие парикмахерские были уже закрыты.

Спящая громада Оперного театра едва подсвечивалась фонарями.