Приют последней надежды

Я аккуратно шел вперед, абсолютно потеряв ориентацию в пространстве. Спускать было все тяжелее. Сколько времени прошло с момента моего погружения в это царство мрака? Как долго длится мое путешествие к центру Земли²⁰? Время в этом темном подземелье, казалось, замерзло и покрылось инеем, как и стены. Тьма сгущалась и опутывала меня лоснящимися лоскутами лишая света и воздуха.

Здесь слишком темно.

Руки мои задеревенели настолько, что неловкое прикосновение к грубой поверхности стен причиняло резкую боль. Гулко звенящий ветер забивал уши и хлестко бил меня по замерзшему лицу, отчего глаза мои слезись, а тело пробивала дрожь. Но даже так, потеряв осязание, слух и зрение, я чувствовал ее присутствие рядом. Элизабет неотступно следовала за мной все это время, находясь за моей спиной.

Ранее у меня не было времени подумать об этом, но я заметил одну странность: почему-то Артур стыдится Элизабет. Сначала я думал, что эти чувства мои и вызваны визуальным сходством этой девушки с одной моей знакомой из реального мира, в чувствах к которой я так и не смог разобраться. Однако при всем смятении, испытанном мною при первой нашей встречи в столовой, я интуитивно хочу увидеть столь привлекательный и родной для меня образ, пусть он и принадлежит другой женщине. Но Артур… Артур лишь отводит глаза, испытывая при этом безмерное и снедающее чувство стыда. Конечно в свете последних событий, когда приходится сомневаться во всем, включая свои собственные воспоминания, я не могу быть полностью уверенным в этом. Все-таки он очень любил ее, а она его. Я видел это во фрагментах из прошлого и читал это в его дневнике.

Любовь вообще странное чувство. Чувство, заставляющее совершать безумства и самопожертвования.

Орфей, опечаленный смертью Эвридики, спустился за ней в царство мертвых, надеясь вызволить ее из цепких объятий смерти. Но стоит отдать ему должное, у него это почти получилось. Владыки загробного мира, Аид и Персефона, очарованные его игрой на арфе, согласились отпустить Эвридику при условии, что Орфей ни разу не обернется на пути к свободе, поддавшись минутному сомнению. «Оглянешься – потеряешь её навеки!»– таково было предостережение Аида. Орфей, чье желание спасти возлюбленную было велико настолько, что ранее уже помогло ему стоически пережить все тяготы подземного мира, без раздумий согласился с выдвинутым условием и направился назад в мир, озаренный светом Апполона. Взяв любимую Эвридику за призрачную руку, он быстро направился к выходу из царства мёртвых. Словно окрыленный, миновал он страну Смерти, и тень Эвридики повсюду следовала за ним. Они вошли в лодку Харона, и он безмолвно перевёз их обратно к берегу жизни. Орфей медленно поднялся по каменистой извилистой тропе и уже на самом выходе, где солнечный свет беспрепятственно мог коснуться его, страх сковал его любящее сердце. Все это время он ни разу не обернулся, не усомнился в честности владык мира мертвых и верил, что Эвридика следует за ним. Но так ли было на самом деле? За всю дорогу девушка не издала ни звука, ни разу не дала знать о своем присутствии. И тут его любовь подвела его. Она сдалась под напором страха и сомнений и позволила ему обернуться. В тот же миг все еще призрачный силуэт девушки, будучи лишь тенью от ее прежнего облика, отлетела назад во тьму и растворилась в ней навсегда.

Любовь заставила Орфея бороться за свое счастье, но она же его и подвела. Возможно ли, что любовь подвела и Артура с Элизабет? Он тоже «обернулся»?

Мы пришли.

Впереди, забрезжил тусклый свет, но стало еще холоднее. Я спустился с последних ступеней и очутился на входе в пещеру, из которой (как я позже узнаю) открывался потрясающий вид на снежные шапки горных вершин.

Стоять в пороге было невыносимо холодно. Еще пускаясь вниз, я продрог до самых костей, а, находясь тут, буквально чувствовал, как ветер сковывает мое тело льдом. Из пещеры проникал свет, и теперь я смог разглядеть свои покрасневшие от холода руки.

Почему я вообще делаю это? Я устал, замерз и хочу есть. Почему бы не вернуться назад? Туда, где тепло и кормят?

Странно, но стоя в конце своего пути, я вдруг испугался. Испугался сделать, возможно, последний шаг, чтобы узнать правду. Вместо этого стою и переминаюсь с ноги на ногу в проходе, разглядывая свои замершие руки.

Это так омерзительно.

Выдохнув, я выпустил наружу облако пара.

Элизабет куда смелее, чем мне удалось бы когда-нибудь стать. Она покинула меня, как только мы спустились вниз. Я почувствовал это. Моя жена внутри. Так почему медлю я?

В реальном мире меня однажды упрекнули в неумении закончить начатое, ставить точки, и они были правы. Но настало время меняться. Осознание собственной слабости и беспомощности разозлило меня, подтолкнув к принятию решения. Сжав кулаки насколько это было возможно, я переступил порог и тут же остановился, остолбенев.