Приют последней надежды

Я не силен в биологии, но думается мне, что обезглавливание должно оставлять после себя огромную лужу крови. Разве нет? И вопрос с пропавшей головой тоже с повестки никто не снимал. Почему-то вчера ночью мне эта мысль даже не пришла в голову. Однако, эта деталь может вынести на убийцу.

Что-то, погрузившись во все эти мысли об убийстве, мне стало зябко.

Сквозняк?

Допустим. Эта часть пансионата на вид самая старая. Не исключено, что в стенах имеются тайные ходы. Вот видимо в них и гуляет ветер, или посмертное эхо погубленных в этих стенах душ.

А сколько еще погибнет…

Ладно, с фанатиками разберемся позже. Амелия хоть и попыталась мне неуклюже угрожать, но не могу сказать, что на меня это произвело сильное впечатление. Если она захотела устроить «Игру Престолов»¹¹ местного разлива, то пускай. Я мешать ей не стану. Но и сидеть здесь с ней, распевая по вечерам английский чай, не намерен.

Именно с этими мыслями я вернулся назад к черному сфинксу.

Я встал прямо перед ним и, задрав голову, посмотрел ему в лицо. Не скажу, что между нами проскользнула искра, но…. От одного его вида меня бросило в дрожь. Не знаю. Можно ли верить своим эмоциям и ощущениям. Вдруг это всего лишь программный код, смоделированная ситуация или сценарий заложенный в моей голове. Но именно в этот момент мне стало не хорошо. Сейчас, когда его не озаряют проникающие сквозь витражи солнечные лучи, сфинкс выглядит жутко. Да что там говорить, сам воздух возле него кажется холоднее!

Или это все-таки сквозняк?

Я немного приподнял свою правую руку. Мне хотелось сделать это незаметно. В библиотеке все еще оставались люди. И может быть, это говорит моя мания преследования, но я больше чем уверен, что они следят за мной.

Да.

Своей рукой я почувствовал легкое дуновение ветра. И оно исходит от сфинкса. Возможно ли, что за ним, или под ним, или где-то рядом с ним спрятан тайный ход? Наверняка. Но проверить я это сейчас не осмелюсь, поэтому опустив руку, делаю вид, что поправляю манжеты рубашки.

Другого выхода у меня нет.

Штефан говорил, что библиотеку на ночь закрывают. Не для того ли, что бы один очень любопытный постоялец приятной наружности (на самом деле нет) мог следовать пути своего персонажа? Что ж, вот мы и проверим.

Я буду готов.

При этом я так вызывающе посмотрел на сфинкса, что должно быть странно выглядел со стороны. И все же, определенно точно я чувствую себя весьма неуютно, стоя один на один под его пристальным взглядом посреди просторного зала. Поэтому, в отсутствии желания продолжать находиться тут еще хотя бы минуту, я направился к выходу. Осталось только определиться с тем, чем бы заняться в ожидании ужина? Как же плохо без часов.

Я прошел мини лабиринт из книжных стеллажей, протиснулся в дверную щель (я не упоминал об этом раньше, но дверь в библиотеку настежь мог открыть разве что слон) и оказался в светлом коридоре, выходящем окнами на заснеженное альпийское предгорье. Хорошо было бы найти Мел или Штефана, но одна убежала по своим делам, а второй устал и поднялся к себе. Кроме них я никого больше не знаю. Да и большого желания знакомиться с кем-либо не возникало.

Так было и в реальном мире. Незнакомый мне человек редко вызывал у меня интерес. Я оканчивал школу, институт, армию и все это время круг моих знакомств не расширялся, а наоборот сужался. Казалось бы, все должно быть наоборот. Ты не только сохраняешь старые контакты, но приобретаешь и новые. Но нет. Только не в моем случае. Заканчивая этапы в своей жизни, я оставлял их в прошлом вместе со всем, что они в себе содержали. Одно время я пытался поддерживать контакты с людьми, но очень быстро это для меня становилось скучным. Нет общих интересов в виде общего вида деятельности – нет общения. Возможно, со стороны для многих я выгляжу в достаточно степени безразличным и отчужденным. Наверное, так оно и есть.

Я вспомнил о карте. Но в этой игре она была крайне неинформативной. Ни друзей, ни врагов – никого на ней не было отмечено. Неудобно. Я развернулся спиной к окнам и заметил проход, ведущий в оранжерею. В памяти всплыла картинка обезглавленной марионетки.

Что ж, заняться мне все равно нечем. Так почему бы не притвориться детективом?

Как все-таки преображаются помещения пансионата при свете дня. Да, галерея осталась все такой же пустой, никто с утра не стал развешивать гобелены и расставлять вазы империи Мин, но теперь она не выглядела сырыми казематами. Стена, которая в ночи казалась почерневшей от плесени, была абсолютно чистой, и нисколько не грязной, а пол был выложен яркой сине-желтой плиткой. Да и сама дорога, казалось, заняла меньше времени.

Внутри оранжереи было все так же жарко, если не жарче. Все же, то и дело появляющееся солнце привносило свои коррективы. Все так же пахло цветами и древесной корой. Только нагревшись от полуденного солнца запах скорее отравлял своей тягучестью, чем расслаблял. И мне кажется, но вдобавок ко всему еще и навозом откуда-то несло. В итоге у меня разболелась голова. Но куда деваться?