Прячься

Они шагали молча. Майру такой расклад, похоже, устраивал. Рейчел — нет. Не зная, как перескочить пропасть безмолвия, она просто ринулась вперед очертя голову.

— А… куда ты направляешься после занятий? — выпалила Рейчел, тут же раскаявшись в этом.

Повернувшись к ней, Майра рассмеялась:

— И долго ты дожидалась, чтобы задать мне личный вопрос, блондиночка?

— Прилично. Очень прилично.

— Ага, так я и думала. Я направляюсь домой. У меня есть сын и муж, а если повезет, смогу еще и телик посмотреть, прежде чем отрублюсь.

Они продолжали шагать. Рейчел помалкивала. Она и так уже получила информации больше, чем за год тренировок с Майрой. Муж? Сын? Она смотрит телевизор?!

Рейчел подыскивала вопрос вдогонку, но втуне.

— Что, не думала, что у меня есть личная жизнь? Может, я и зануда, но не настолько же!

— Я не думала, что ты зануда, — запротестовала Рейчел.

— Что ж, спасибо, блондиночка.

— Сколько твоему сыну? — спросила Рейчел. Не слишком ли далеко она зашла?

— Четырнадцать, — ответила Майра. — Да знаю, знаю. Рано обзавелась. Встретила своего бывшего на первом курсе колледжа. Обрюхатил меня перед выпуском. А еще через два года этот выхлоп земли свалил. К счастью, оставив мне свою лучшую часть. Не считая спермы, не стоил и выеденного яйца.

— Можно посмотреть фото твоего мальчика? — поинтересовалась Рейчел. Каждый вопрос казался чудовищным вторжением, попранием тренировочной омерты. Но Майра без колебаний достала из рюкзака сотовый телефон, открыла галерею и повернула экраном к Рейчел.

На фото Майра обнимала за шею очаровательного юношу. Темно-русые волосы, голубые глаза и счастливая белозубая улыбка человека, только-только избавившегося от брекетов. Глаза Майры искрились радостью.

— Его зовут Бен, — сообщила Майра. — И он любовь всей моей жизни. Даже мой муж знает это.

— Он красавец, — заметила Рейчел. — Я рада за тебя.

— Мужу потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть. Мы поженились, когда нам обоим было тридцать. Большинство мужиков в этом возрасте жениться на бабах с детьми не рвутся. Довольствуются ролью свободных игроков и перепихоном или хотят завести собственную семью с чистого лета. Непросто встречаться с одинокой мамочкой, когда тебе за двадцать. Но когда Хавьер познакомился с моим Беном… клянусь, может статься, что сейчас он уже любит паренька крепче, чем я. Ну а как на твой счет, блондиночка?

Этот вопрос застал Рейчел врасплох. Снедаемая любопытством о жизни Майры, она даже и не помышляла, что кому-то захочется знать о ее собственной жизни.

— Я… не знаю, что сказать.

— Правда? И все? Да брось, Костоломка. Дети?

— Двое. Восемь и три.

— Умные?

— Не по годам. Сын — он старший — запоминает все с лету. Читает запоем. Обожает фэнтези. Если в книге есть дракон или волшебник, непременно прочтет. А дочурка может слушать вечно. Просто сидит в полном трансе. Даже собственные сказочки сочиняет. Вполне представляю, как в один прекрасный день она начнет писать книги.

— Очаровательно, — улыбнулась Майра. — У тебя есть… кто-нибудь в жизни? Кто-то, кому можно напинать по голеням, кроме меня?

Рейчел потупилась. В душе снова забурлили вина, страх, стыд и гнев.

— Был. И его у меня отняли.

— Он был болен?

— Не совсем.

— Бросил тебя?

— Нет.

— О, — выдохнула Майра. — Рейчел, извини.

— Что-то не припоминаю, чтобы ты хоть раз назвала меня Рейчел.

— Рейчел, Костоломка, блондиночка. Это все защита. Броня. Для большинства учеников важно носить эту броню, чтобы чувствовать себя защищенными. Когда ты ранен, как все мы, тебе нужно время на исцеление. Но как только достаточно окрепнешь, она тебе больше не нужна. Ты не нуждаешься в ней давным-давно, Рейчел.

— Меня зовут не Рейчел. Но ты и так это знаешь.

— А меня не Майра. Но это ты тоже знаешь.

Они снова погрузились в молчание, продолжая шагать по улице. Рейчел так отчаянно хотелось задать вопрос, что он язык ей насквозь провертел. Но она уже пересекла черту, рассказав Майре о своей жизни. И, насколько сама понимала, из всего класса Майра доверилась только ей одной. Это заставило Рейчел почувствовать себя особенной, важной. Слова Майры о том, что она сильна, буквально подарили Рейчел крылья. Комплимент заставил ее почувствовать, что после всех ужасов, после всего, что почти сломило ее и детей, она наконец-то поправляется. А может, даже стала сильнее, чем когда бы то ни было.

— Мне ты можешь сказать, — нарушила молчание Майра. — Свое имя. Если считаешь, что готова.

— Не знаю, стоит ли.

— Как угодно. Я Иви.

Поглядев на Майру — Иви, — Рейчел ощутила, как у нее перехватило горло.

«Иви».

Такое чудесное, милое, простое имя. Как раз такого рода именем Рейчел могла бы назвать родную дочь. Как раз такого рода имя она хотела бы услышать, когда сын приведет домой девушку перед выпускным балом.

«Иви».

— Ну? — сказала Иви. — Так ты…

И тут, едва она раскрыла рот, как без малейшего предупреждения из-за спины к Иви подскочил мужчина, обхватив ее правой рукой за горло и прижав перочинный нож к горлу.