Прячься

— Я помню время, когда Эван умер, — негромко промолвил Джордж. — Я видел человечество в его лучших и худших проявлениях. Но ни разу не видел, чтобы свет во взгляде человека угасал так, как в глазах Джона после смерти Эвана. Этот мальчик был его вселенной. — Он помолчал. — Не знаю, могло ли это повышение наставить Джона на путь истинный. Может, да, может, и нет. Но когда его повышение отвергли, он пережил темнейший период.

— И если и собирался до нее добраться, — продолжала Рейчел, — то знал, что лучше переждать, пока она не скроется из поля зрения общественности. А учитывая крушение ее личной и профессиональной жизни, ее самоубийство выглядело бы вполне достоверно.

— У меня нет причин вам верить, — возразил Джордж.

— Но все-таки вы приехали.

Джордж помолчал.

— Я этим займусь. Но нужен очень деликатный подход к делу. Джон и Лесли — хорошие детективы. И оба прослужили в департаменте достаточно долго, чтобы почуять, когда запахнет жареным. Не смейте никому рассказывать то, что сказали мне сегодня.

— У меня рот на замке. Если только вы действительно начнете расследование. Даю вам сорок восемь часов. Если я не узнаю ни о каких подвижках по Серрано… — Рейчел угрожающе помахала сотовым телефоном.

— С вами не соскучишься, миз Марин. Но я же сказал, что не потерплю убийцы у себя под носом и рассчитываю, что в день грядущих выборов народ потянет за рычаг в мою пользу.

— Спасибо, лейтенант. Я лишь хочу правосудия для Констанс Райт.

— Я тоже. Она была впечатляющей женщиной и хорошим мэром. И я рад, что нелюди, погубившие ее, будут гнить.

— Я тоже, — поддержала Рейчел. — Как бы там ни было, мой голос принадлежит вам.

Он улыбнулся. Искрящиеся голубые глаза лейтенанта напоминали озеро в солнечный день, а морщинки в уголках глаз придавали ему благородный вид.

«Он победит, — подумала она. — Мужчины с такой внешностью и головой на плечах выборы не проигрывают».

— Мне пора, — сказал Джордж.

— Мои дети тоже скоро придут. Незачем им спрашивать, почему у нас в доме снова коп.

Джордж встал:

— Не звоните мне. Я сам вам позвоню. У Серрано и Талли чутье, как у бладхаундов, и, если вы позвоните в отделение снова, они почуют неладное.

— По рукам.

— Вы не будете против, если перед уходом я воспользуюсь вашей уборной?

— Само собой. — Рейчел указала на ванную дальше по коридору, уповая, что он не обратит внимания на грязные детские вещи в переполненной корзине для белья. Стирка для двоих детей — сизифов труд.

Услышав, что дверь ванной закрылась, Рейчел пошла к шкафу и вынула куртку лейтенанта, чтобы подать ему. Учуяла легкий аромат туалетной воды — «Ив Сен-Лоран», если она не ошибается.

По привычке пошарила во внутреннем кармане куртки Джорджа. Ручка, смятый чек из химчистки и корешок парковочной квитанции. Больше ничего. Потом проверила наружные карманы.

В одном ничего. В другом — пластиковый пакет с чем-то голубым внутри. Достав пакет, расстегнула его и извлекла содержимое.

И ее сердце пропустило удар.

В памяти всплыл вечер, когда она дожидалась перед домом Стэнфорда Ройса. Прежде чем подойти ко входной двери, она натянула пару голубых полиэтиленовых бахил, чтобы не оставлять на земле отпечатков.

В пакете с зиплоком лежали такие же бахилы, как те, покрытые растаявшим снегом и грязью.

Даже не успев обернуться, Рейчел ощутила, как шокирующе сильная рука охватила ее грудь, а потом укол иглы шприца в шею.

— Ты вышла не на того копа, — услышала Рейчел, прежде чем мир для нее низринулся во тьму.

Глава 40

Дома в холодильнике Джона Серрано дожидалась упаковка из шести банок IPA[80]. Ему потребовалось немало времени, чтобы довести контроль над собственной жизнью до того, чтобы шесть банок не превращались в двенадцать, потом в ящик, а потом в бутылку «Джим Бима». Кроме того, сидеть в своем винтажном кресле с каштановой обивкой с парочкой банок холодненького и пакетом соленых крендельков, смотря кино, — идеальное завершение долгого дня. Сегодня он настроился на что-нибудь старое доброе. Может, «Останься со мной»[81] или «Гремлины»[82]. Склонялся в пользу «Гремлинов». Очень недооцененное рождественское кино. «Гремлины» и пиво. Падал легкий снежок. Стоял чудесный ранний вечер, и Серрано уже не мог дождаться, когда доберется домой и позволит дню уйти с миром.

Голова у него шла кругом после разговора с Бачиком и столкновения с Рейчел. В ее прошлом было что-то темное, что она отчаянно старается скрыть, но поверить, что она способна на убийство, Серрано было трудновато. А может, он просто не хотел верить, что она способна на такое.

Серрано въехал к себе во двор и уже открыл дверцу машины, когда его сотовый телефон зазвонил. «Помяни черта к ночи».

Телефон определил звонившего как «Рейчел Марин».

Серрано сделал свайп, отвечая на звонок:

— Рейчел? Наверное, хотите поговорить о сегодняшнем?

— Детектив Серрано?

Не Рейчел. Серрано узнал голос Эрика Марина.

— Эрик?

— Привет, детектив Серрано.

— Эрик, все в порядке?

— Не знаю. Я дома с Меган, а мамы нет.

Внутренности у Серрано скрутило:

— Что ты хочешь сказать? Объясни толком, что происходит.