Претерпевшие до конца. Том 2

Александр Порфирьевич, между тем, привечал нового друга Ани – Варса Викулова, заглядывавшего к ним всё чаще. Поначалу его внимание смущало её, но вскоре стало привычным. Подзуживали и подруги, наперебой завидовавшие такому «солидному кавалеру», как выражалась Раечка.

– И чего тебе ещё надо, Анька? – рассуждала она, дымя папиросой. – Такой мужик! Молодой, интересный! И не мальчишка уже, а человек состоявшийся. При чине. И, по всему видать, далеко пойдёт. Орёл!

– Мы просто друзья, – дежурно отвечала Аня, не имевшая душевных сил для нового романа и всё ещё надеявшаяся, что Петя образумится и вернётся.

Конечно, она лукавила, изображая перед Саней совершенное непонимание – то, что Варс питает к ней серьёзные чувства, было очевидно. Но не хотелось думать об этом. В его обществе она просто отвлекалась от тоски и утешала женскую гордость.

Однажды вечером Варс пригласил её поужинать в ресторан. Всё было очень уютно, к столу подали лёгкое вино и вкусные пирожные, играла приятная музыка, а Аня чуть не расплакалась. Ей так хотелось, чтобы рядом с ней был Петя, чтобы это не Варс, а он пригласил её на медленный танец и вёл по залу, прижимая к себе…

В какой-то момент она почувствовала, что объятия Варса стали слишком крепкими, гораздо более крепкими, чем подобает им быть между партнёрами по танцу. Аня осторожно высвободилась:

– Прости, Варс… У меня что-то голова закружилась – видимо, от вина. Я лучше пойду.

– Я провожу тебя, – с неизменной галантностью ответил Варс.

– Нет-нет, не стоит! Я, вероятно, зайду к Рае… Увидимся завтра!

Хотя такой отказ не мог быть ему приятен, Варс ничем не выдал неудовольствия и, молча проводив Аню до трамвая, пожелал ей доброго пути.

А она сошла уже на следующей остановке и, забыв о позднем часе, о хулиганах и ворах, наводнивших московские улицы, побежала к общежитию, в котором жил Петя.

Аня помнила, как стыдно ей было от любопытствующих и насмешливых взглядов, провожавших её, когда она шла к его комнате, но ничто уже не могло остановить её в тот момент.

При её появлении на лице Пети отразился испуг, он торопливо вскочил с кровати, спросил:

– Аня, зачем ты здесь?

Она стояла перед ним, прислонившись к стене, глотала слёзы и мучительно искала слова:

– Я пришла, чтобы спросить тебя…

– О чём, Аня?

– За что ты так со мной? Ты… в самом деле, решил всё разрушить? Ведь мы всегда были вместе! Ведь мы же… Может быть, я наивная дурочка, но мне казалось, что мы любили друг друга! Во всяком случае, я любила тебя, Петруша. Помнишь, мы обещали не бросать друг друга, что бы ни было? Мы были детьми, но я никогда не думала отказаться от этой клятвы! Почему же ты отказался?!

Он стал ещё бледнее обычного, опустил глаза:

– Я не бросаю тебя, Аня, зачем ты… Если тебе нужна будет моя помощь, даже моя жизнь…

– Мне не нужна помощь! И жизнь тоже! Мне нужен тот Петя, которого я знала и которого люблю! Я хочу понять, что с тобой случилось! Хочу вернуть тебя! – она порывисто бросилась к нему, но он отстранился:

– Прости меня, Аня. Я виноват перед тобой, я знаю. Но всё должно быть так, как есть. Мы не можем быть вместе, поэтому тебе лучше уйти и не приходить больше, не вспоминать…

– Почему? Почему мы не можем быть вместе? Ты не любишь меня? Скажи это, глядя мне в глаза! Скажи и тогда я уйду! – не помня себя, воскликнула Аня.

Глаза Пети наполнились страданием, губы дрогнули, и всё же он не отвёл взгляда и произнёс отрывисто:

– Я не люблю тебя, Аня. Уходи, прошу тебя.

Она не расплакалась, не лишилась чувств, а медленно вышла в коридор, не замечая никого, спустилась по лестнице, машинально пошла по тёмной улице… Удивительно, но её одинокая фигура не привлекла в ту ночь внимания преступников, и она добралась до Раи, у которой, наконец, дала волю слезам.

Вскоре Аня узнала от матери, что Петя на время уехал из Москвы, а после от него пришло краткое письмо, в котором он сообщал, что не вернётся, что встретил другую. Если даже самое чистое, самое светлое чувство оказалось ложью, то что же правда в этом мире? И как в нём жить?

Домой Аня вернулась внутренне разбитой, но и тут не дано было перевести дух.

– Зайди, пожалуйста, в кухню, мне надо поговорить с тобой, – сказала мать, едва она переступила порог.

Что ж это всем поговорить занадобилось! Неужели теперь ещё и мать разбередит ей душу?

Мать казалась небывало взволнованной – до того, что на побелевшем лице проступала испарина.

– Сядь, Нюта, – тихо сказала она. – Сядь и выслушай меня, не перебивая, потому что мне очень сложно сказать тебе то, что я должна…

– Что случилось, мама? – испуганно спросила Аня, садясь и косясь на лежащую на столе небольшую коробку.

– Помнишь, в детстве ты часто спрашивала меня об отце? Когда ты была мала, я не могла рассказать тебе всего, ты должна это понимать. Но теперь ты взрослая и должна знать всю правду. Я уже давно собиралась поговорить с тобой, но сегодня произошло нечто, что положило конец моим колебаниям.

– Я слушаю тебя, мама… – пробормотала Аня, тревожно напрягшись.

– Твой отец… Он не погиб на войне, как я тебе говорила. И вообще не умирал…

– Так он жив?

– Надеюсь, что так.