Претерпевшие до конца. Том 2

– Ну, хватит! – рассердилась Аня. – Как ты можешь так говорить о человеке, которого совсем не знаешь? Он умный, порядочный, культурный человек, с которым мне приятно проводить время, есть, о чём поговорить.

– С такими достоинствами и на свободе – чудеса да и только!

– Ты можешь привести хоть один факт против него? Не можешь! Ничего, кроме твоей антипатии!

– Тебе с ним тоже весело, и он не читает тебе нотаций?

– Да, не читает. И потом, Санечка, мне ведь не под венец с ним идти!

– Да? А он что думает об этом?

– О чём?

– Аня, ведь ты не дурочка. Варсонофий Викулов взрослый, серьёзный мужчина, а не мальчик-фокстротник. Неужели ты думаешь, что его желания ограничиваются милыми прогулками и походами в театры? Раньше или позже он пожелает от тебя гораздо большего, и ты окажешься в очень двусмысленном положении, потому что отказать мужчине, с которым столько времени кокетничаешь…

– Я с ним не кокетничаю! – возмутилась Аня. – Мы просто друзья!

– Он тебе не друг, Анюта. Он охотник, который незаметно расставляет вокруг тебя сети.

– Ты… всё не так понимаешь! Признайся, Санечка, ведь в тебе говорит ревность?

– Мне кажется, я был хорошим другом и тебе, и Пете, и никогда не давал повода подозревать себя в ревности.

– Прошу тебя, не надо говорить о Пете! – вспыхнула Аня.

– Почему? Что между вами произошло? Анюта, я очень прошу тебя, расскажи мне, что случилось! Я ведь вижу, что с тобой что-то не так, что ты сама не своя. Это ведь из-за него? Из-за Петра?

– Я не хочу об этом говорить, – жёстко ответила Аня. – А, впрочем, знай: Петя меня бросил. А теперь и вовсе уехал из Москвы и не даёт никаких вестей ни мне, ни маме.

– Тут что-то не так… – с сомнением покачал головой Саня. – Ведь он любил тебя. И твоя мать была для него родным человеком. Не мог он просто так исчезнуть!

– Он не просто так исчез… Он прислал мне одно единственное письмо. Сообщил, что уехал на родину отца, что встретил там женщину… – Аня всхлипнула. – Теперь ты доволен?

– Я всё равно не верю, – отозвался Саня. – Здесь что-то не так…

– Хватит, Саня! – воскликнула Аня. – И, вот что, не надо меня дальше провожать. Ты устал после дежурства, иди отдыхай. А я хочу остаться одна. Иди, прошу тебя!..

– Прости! – Саня виновато пожал кончики её пальцев. – Я не хотел причинить тебе боль. Прости…

Он не знал, какую больную рану разбередил своими вопросами и наставлениями. Которую неделю пыталась Аня забыться от этой боли на Раечкиных фокстротах, либо в обществе обходительного Варса, пыталась скрыть своё смятение и обиду под маской шутки… Но ничего не помогало.

С детства Аня мечтала о том, как, став взрослой, выйдет замуж за Петю. И не было сомнений, что именно так и будет. Эта любовь вызывала большое недовольство отчима, которое он не раз высказывал, объясняя все последствия брака с внуком, страшно вымолвить, проживающего за границей белого генерала, ближайшего соратника «чёрного барона». Аня горячо отвечала, что ей нет дела до семьи Пети и что такими предками, как у него, можно только гордиться. Петя много рассказывал ей о своём герое-деде и даже показывал сохранившуюся фотокарточку, на которой тот был в штатском. И Аня уже любила и этого неведомого белого генерала, и всех других родственников Пети, из которых, впрочем, уже практически никого не осталось в живых.

Александра Порфирьевича такие заявления падчерицы приводили в ярость, и мать всякий раз опасалась, как бы его не разбил очередной удар. Сама мать избегала участвовать в их спорах и лишь однажды наедине сказала твёрдо:

– То, что говорит тебе Замётов, правильно и верно. И мне самой страшно, когда я думаю, что ждёт тебя рядом с Петей. Однако же, скажу тебе так: слушай своё сердце и больше никого. Если ты любишь его, а он тебя, не рассуждайте ни о чём, будьте вместе и положитесь на Божью волю.

Аня была счастлива услышать эти слова и бросилась матери на шею. Ей казалось, что больше никто не помешает её счастью.

Но именно в это время Петя неожиданно стал отдаляться от неё, сторониться, вести себя странно. Аня не могла понять этой перемены, терялась в догадках. Когда летом он пригласил её поехать в путешествие по русскому северу, она готова была взлететь от радости, уверив себя, что эта поездка непременно завершиться объяснением, а, может быть, и тайным венчанием в какой-нибудь уцелевшей церкви.

Но ничего не произошло. Петя вёл себя, точно чужой: как заправский экскурсовод, говорил об истории и искусстве, и ни слова о них, и ни взгляда живого… Аня с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться, не вспылить, не сорваться, и насилу дотерпела до конца путешествия. Она чувствовала себя обманутой и униженной, от обиды не было сил даже смотреть на Петю.

А он уже сделал следующий шаг к разрыву, съехав с их квартиры в общежитие к вящей радости отчима. Показать своё горе Ане было стыдно, и она старательно изображала безмятежность, напоказ веселясь и делая вид, что весь её «роман» был лишь детским увлечением. Лишь оставшись в одиночестве, можно было дать волю слезам, но как редко это случалось!