Преступление у пруда Дианы

– Что вы имеете в виду? – воскликнул Берт, немного придя в себя. – Вы думаете, я мог убить своего хозяина? Мистер Рингвуд, вы сильно ошибаетесь, и вы должны объясниться!

– Берт!

Впоследствии Вестерхэм говорил, что ему стыдно вспоминать этот момент. Именно тогда он испытал ужасное возбуждение, вызванное охотой на человека: в нем проснулся дикарь, скрывавшийся за лоском безупречной цивилизации. В момент ареста он отошел от остальных – возможно, из-за врожденного мелодраматического инстинкта; потом он всегда говорил, что ему казалось, будто он двигался механически. Психологи, вероятно, объяснили бы это влиянием подсознания, в котором отпечаталась разработанная им теория. Как бы то ни было, он стоял у дерева на дальнем берегу пруда Дианы, на том месте, где Рингвуд нашел следы Нейланда.

– Берт!

Тот обернулся. Взглянув через пруд, он увидел Вестерхэма: правой рукой викарий указывал вверх, его кулаки были сжаты, и он не отводил глаз от дворецкого. Когда Берт посмотрел на него, викарий рывком выбросил руку вперед и раскрыл ладонь.

Джеймс Берт вздрогнул, а затем закричал: «Вот черт!» – и бросился вперед, подняв скованные наручниками руки. Но полицейские удержали его, хотя всем троим пришлось приложить для этого силы. Тогда арестованный внезапно успокоился.

– Что вы собираетесь делать со мной? – спросил он.

– Вы отправитесь со мной в Сидбери, – ответил суперинтендант. – Там вам будет предъявлено обвинение, и вы сможете сделать заявление, если пожелаете. Но вы не обязаны делать его.

– Я могу проконсультироваться с адвокатом?

– Конечно. А сейчас меня ждет машина.

Они вернулись тем же путем: суперинтендант и полицейский в штатском вели Берта, оказавшегося между ними, Вестерхэм и Рингвуд шли позади, причем последний нес саквояж Берта.

– Я собираюсь немного задержаться, – тихо сказал Рингвуд, обращаясь к Вестерхэму. – Знаете, придется уговаривать мисс Нейланд позволить мне обыскать его комнату. И я хочу получить от вас объяснение, сэр.

– Вы его получите.

Придя к дому викария, суперинтендант и его подчиненный с арестованным подождали, пока машина с еще одним полицейским за рулем не съездит на вокзал, чтобы забрать оттуда их человека, а затем в деревню – сообщить Фруму, что он свободен. Вернувшись, автомобиль должен был забрать Берта в Сидбери.

Но прежде чем они уехали, Вестерхэм перемолвился с суперинтендантом парой слов.

– Возможно, вам будет интересно как следует отмыть Берта – может, тогда Мануэль Гарсиа узнает его.

– Почему?

– Потому что я не думаю, что его и правда зовут Джеймсом Бертом. Подозреваю, что это Джаспер Бич, – сухо ответил Вестерхэм.

– Вот черт! Это многое объясняет! – воскликнул суперинтендант.

– Это объясняет все, – парировал викарий.

Глава XVIII

– Еще бокал «Шато д’Икем», – предложил Вестерхэм. – Я открою новую бутылку. Только вчера я открыл предыдущую – для пробы Берту.

– Так вот откуда взялись его отпечатки пальцев на том бокале, который вы передали мне вчера вечером, сэр? – спросил детектив.

– Вот именно. В тот момент он и не подозревал, что я задумал.

– Но как вы заподозрили его?

– Я собираюсь рассказать вам, – викарий открыл ящик письменного стола. – Здесь у меня все записано, но пришлось потрудиться для того, чтобы расположить все в нужной последовательности. Сперва это было головоломкой.

– Если можно так сказать, то вы – просто чудо, мистер Вестерхэм, – восхищенно объявил Рингвуд и пригубил «Шато д’Икем».

– Нет, нет. Потребовалось всего лишь немного наблюдательности и здравого смысла – не больше. И взглянуть пошире. Понимаете, сначала вы сконцентрировались на Гарсиа, потом – на О'Каллигане, но я не мог настроиться ни против одного, ни против второго. Особенно против Гарсиа. Единственное, что до сих пор озадачивает меня, так это почему он оставил те пять фунтов для Энсти.

– Мистер Вестерхэм, он не оставлял их. Это мы уже выяснили, и теперь я могу рассказать вам об этом. Из-за этого дело против него и начало разрушаться – из-за этого и из-за отпечатков пальцев.

И он рассказал викарию о письме Перривейла.

– Понятно, – ответил Вестерхэм. – Это проясняет ситуацию. Теперь разберемся с кусочками моего паззла.

– Сэр, когда вы впервые заподозрили Берта?

– Не могу сказать. Не более двух дней назад. Я начал замечать в нем что-то странное, но сначала я не с чем не мог связать это. У нас была ярмарка, и я видел, как Берт выиграл три пачки сигарет на конкурсе. Но когда я заговорил с ним, он сказал, что они ему не нужны, и вернул их обратно. Где-то полчаса спустя я снова наткнулся на него, и он сворачивал папиросу, и я заметил, что перед тем, как закурить ее, он не стал облизывать край. То есть он подогнул конец. Теперь помните ту непроклеенную бумагу у пруда? Конечно, замеченное пребывало где-то в глубинах моего сознания. Я уже знал, что Нейланд не курил папирос, а впоследствии Валдиз сообщил мне, что Гарсиа не курил вообще. Рингвуд, вы узнали еще что-нибудь о той бумаге?