Преступление у пруда Дианы

Мисс Нейланд предложила ему чаю. Он объяснил свое присутствие в Англии тем, что прочитал в испанских газетах об убийстве ее брата и увидел объявление, что самого его разыскивают. Затем он вкратце пересказал историю эбеновой шкатулки и в конце сказал:

– Нет сомнений, что сеньор Нейланд стать жертва большой ошибки. Тот, кто убил его, думал, что он был Мануэлем Гарсиа, ведь он носить его одежду. Но это очень странно. Но сегодня мне позволили увидеть сеньора Гарсиа, и, думаю, он объяснит, которого человека он боится, а также что было в той шкатулке. Он сказал мне, что уже сообщил это адвокату, и адвокат советовать ему пока ничего не говорить.

– Ясно, – заметил Вестерхэм. – Вопрос отложен для его защиты?

Испанец сначала ничего не понял, и Вестерхэм, преодолевая трудности языкового барьера, принялся объяснять, что когда обвиняемый в тяжком преступлении предстает перед магистратом, предполагается, что его в любом случае будут судить в вышестоящем суде, и линия защиты зачастую заключается в том, чтобы молчать, пока адвокаты готовятся к разбирательству в суде. Валдиз пожал плечами и развел руками:

– Мануэль Гарсиа совсем не должен оказаться под судом. Я уверен, что он не виновен.

– Я тоже так считаю, – ответил Вестерхэм, – но по закону так положено.

Затем Валдиз собрался уходить. Он вежливо попрощался, склонившись над рукой мисс Нейланд. Но затем он выразил желание посмотреть на место преступления.

– Можно? – спросил он. – Пожалуйста, не беспокойтесь. Я помню сад, я ведь уже был в нем. Я пойду посмотреть.

– Я пойду с вами, – предложил Вестерхэм. – Все равно, мне пора возвращаться к себе.

И он также попрощался с мисс Нейланд.

Двое мужчин вышли из дома, пересекли лужайку и прошли через поле по тропинке, ведущей к прудам. Дойдя до пруда Дианы, Вестерхэм пояснил испанцу, как получилось, что они с майором Чаллоу нашли тело в воде. Заинтересованный и взволнованный, Валдиз говорил на смеси испанского и ломанного английского, и Вестерхэм кое-как понимал его.

– Я понимать, – заявил Валдиз. – Это было так. Мануэль Гарсиа пройти по тропинке, а сеньор Нейланд последовать за ним и еще заговорить с ним. Они вместе пойти через лес – туда – а потом сеньор Нейланд возвращаться один – в зеленом костюме. И вот тут он был убит – ах, ужасно!

– Один из вопросов, которые озадачивают меня: что Нейланд делал за тем деревом? – вставил Вестерхэм, указав на дальний берег верхнего пруда.

– Э? Я не понимать.

– Мы нашли его следы на земле за тем деревом, – пояснил Вестерхэм. – Поскольку шел дождь, следы не могли быть старыми. И там еще лежал кусок папиросной бумаги – вашей, испанской, непроклеенной. Выглядело так, словно он и Гарсиа стояли там вместе, но на дознании Гарсиа сказал, что это не так. Ничего доказать было невозможно, ведь Гарсиа носил туфли с каучуковой подошвой.

Но бдительный испанец не придал значения этой подробности.

– Вы найти папиросную бумагу? – спросил он.

– Да. И вряд ли она принадлежала Нейланду, ведь он не курил папирос.

– А Мануэль Гарсиа вообще не курит, – заявил Валдиз. – У него больная горло. Он не может курить.

– Правда?

– Конечно, – кивнул испанец. – Я знаю это.

– Странно. Кто бы это мог быть?

– Может, убийца?

– Да, но… – протянул Вестерхэм. – В этом случае он бы знал, что это – Нейланд, а мы полагаем, что, убивая Нейланда, он думал, будто это Гарсиа, не так ли?

– Это очень странно, – испанец потер руки. – Я уверен, что Мануэль Гарсиа не убивать сеньора Нейланда, но больше я ничего не знать. Сеньор Вестерхэм, простите, – сказал он, взглянув на часы, – но я возвращаться в Лондон. Поезд скоро подойдет?

– Да, – ответил Вестерхэм, также взглянув на часы, – в 6:45. Еще больше часа. Может, зайдете ко мне домой и подождете там? Позволите угостить вас бокалом вина? Затем я смогу подвезти вас до станции на своем автомобиле.

Вежливый испанец снял шляпу и поклонился.

– Вы очень добры. Я с радостью пойду с вами.

Выпив вина, Игнасио Валдиз стал разговорчивее. Временами Вестерхэму было сложно понимать его, так как знания испанского у викария были очень скромны, а испанец говорил очень быстро, смешивая собственный язык с английским. Он вновь вернулся к теме восстания в Сан-Мигеле и собственной невольной роли в нем, а затем речь зашла о Мануэле Гарсиа.

– Вы говорили, что он потерял двух сыновей? – спросил Вестерхэм.

– Si, señor. Одному было восемнадцать, а второму – двадцать. Их обоих предали, и в этом участвовать О'Каллиган. Но убил их Бич, я о нем уже говорить, – англичанин, который несколько лет жить в Сан-Мигель. Если бы они погибли в честный бой, это было бы другое дело. Но они быть убиты.

– Как он убил их?

– Младший быть застрелен. Он нес сообщение от генерала Зумайи, а Бич быть с ним знаком и притворяться его другом. Бич смог заманить парня в дом и попросить передать ему сообщение, но парень не захотеть говорить. Бич вынуть револьвер и застрелить его в сердце. Со старшим произошло то же самое, но ему досталась не пуля, а нож – вот так!