Преступление у пруда Дианы

– Дело вот в чем. Это даст ему возможность взять дело в собственные руки, что, по справедливости, он и должен сделать. Я уверен, что он охотится за тем типом в коричневом костюме. Вы сказали, что по словам Рингвуда, полиция знает кто он. Тогда хорошо – весьма вероятно, его арестуют. Но для того, чтобы начать, старшему констеблю нужно узнать правду. Я уверен, это – лучший путь. В конце концов, – серьезно добавил викарий, – граждане обязаны помогать полиции при расследовании убийства. И всем нам нужно найти преступника, если только его еще не нашли, в чем, похоже, есть сомнения.

– Так вы думаете… значит… это сделал… тот человек… которого я встретила в лесу?

– Я только что говорил. Я не знаю. Но думаю, что он должен объяснить свои передвижения. И если полиция задержит его, и его слова совпадут с вашими, а старший констебль уже будет знать правду, то это может привести к тому, что вам и вовсе не придется давать показания. В любом случае мне бы хотелось поговорить с майором, вы позволите?

– Хорошо, – ответила Диана. – Я знаю, что бы вы ни сделали, это будет мудро. Не знаю, как отблагодарить вас за доброту, и не могу передать, насколько вы успокоили меня.

Девушка собралась уходить, но викарий сказал ей:

– Мне нужен адрес вашего брата. И гаража, в котором он работает, если вы его знаете.

– О, да.

Теперь они стояли возле стола. Вестерхэм дал Диане ручку, и она склонилась над столом, чтобы написать адрес, а викарий наблюдал, как она пишет, через ее плечо. Закончив, девушка обернулась, и они встретились взглядом. В выражении глаз викария было что-то такое, отчего щеки Дианы порозовели.

– Вы ужасно добры, – пробормотала она.

Он мягко опустил руку ей на плечо.

– Вы не видите, насколько мне приятно помогать вам? Приятнее, чем кому-либо еще. Знаете почему?

– Нет, – ответила она, хотя сияние в ее глазах опровергло ее слова.

– Я все собирался сказать вам и не могу больше ждать. Дело в том, что я люблю вас. Я полюбил вас с первого взгляда – и я задаюсь вопросом… ох, я задаюсь вопросом…

– Каким?

– Можете ли вы полюбить меня?

Она вновь подняла глаза, и викарий увидел ответ в ее улыбке еще до того, как она успела произнести:

– Вам больше не нужно задаваться вопросом.

– Дорогая, так вы осчастливите меня? Станете моей женой?

– Да, – шепнула она, и их уста скрепили это обещание печатью поцелуя.

***

Немного позже Диана вернулась в свою машину осчастливленной. Озорной огонек сверкал в ее глазах, когда она сказала Харри Вестерхэму:

– Приходите и поговорите с папой – только не говорите ему, что я приходила сюда, и вы сделали мне предложение в своем кабинете. Так я буду выглядеть ужасно дерзкой. Но я рада, что пришла к вам!

Глава XIII

Дело о копплсуикском убийстве дошло до стадии, когда газеты, за неимением какой-либо информации, начинают намекать на «грядущие поразительные повороты расследования», но не имеют ни малейшего представления о том, куда же движется следствие, ведь полиция крайне неохотно делится с ними своими секретами.

Майор Чаллоу совещался со своими начальниками. Те понимали, что столкнулись с определенными трудностями. Теперь они не были уверены, что могут отправить Мануэля Гарсиа под суд, но в то же время они никак не желали выпускать его на свободу. Так что им была необходима отсрочка, и она была получена обычным рутинным способом. Когда Гарсиа второй раз предстал перед магистратом, полиция не стала вызывать свидетелей, а попросила оставить подследственного под стражей для проведения дополнительного расследования. Вестерхэм ждал, что его вызовут для дачи показаний, но этого не произошло. Дворецкий из «Радостного сада» также ожидал вызова, ведь его свидетельство было важным. Он был последним человеком, который видел Нейланда и Гарсиа, причем они были вместе. Он даже спросил у полиции, вызовут ли его. Он сказал, что мисс Нейланд выделила ему недельный отпуск, и он, конечно, не хотел оказаться вдалеке, когда начнутся слушания. Но ему лишь ответили, что пока что он не требуется.

Тем временем Вестерхэм побеседовал со старшим констеблем, пересказав ему слова Дианы. Майор посочувствовал ей и даже возмутился положением, в которое ее поставил шантажист.

– Если ей придется давать показания, – сказал он Вестерхэму, – можете передать ей, что это вовсе не означает, что история с подделкой чека станет достоянием общественности. Я бы даже зашел так далеко, что обсудил бы этот вопрос с адвокатом ответчика, ведь я уверен: на перекрестном допросе ни один уважающий себя барристер не захочет вывалять в грязи такого человека, как Харви Гарфорт. Падре, я рад, что вы обо всем рассказали мне. Это лишь утверждает меня во мнении, что мы уже достаточно знаем о том парне.

– Кто он? – прямо спросил Вестерхэм.

– Вы не должны спрашивать меня об этом, – ответил майор. – Я не могу говорить.