Преступление у пруда Дианы

– Ой, пап, – сказала она, немного помедлив, – не думаю, что смогу. Видишь ли, мое лучшее платье – лилового цвета, со сверкающими блестками, и жемчуг к нему не идет. Это ужасное сочетание.

– Надень черное бархатное платье. К жемчугу оно подходит лучше всего.

– Ой, оно уже не модное, нет, я не могу его надеть.

Ее отец рассмеялся, а после вполне серьезно добавил:

– Ди, я и правда хочу, чтобы ты надела ожерелье. Оно тебе идет. Ты же не думаешь, что я не хочу гордиться своей дочерью?

– Да, знаю. И это так мило с твоей стороны, пап, но…

– Ну, ты знаешь, чего я хочу. В субботу я поеду в Сидбери и возьму из банка твое ожерелье.

– Ой, не надо, – поспешно сказала она. – То есть, я думаю, что его нужно перетянуть. Знаешь, завтра я смогу заскочить туда. В Сидбери есть ювелир, который может перетянуть его. Только… я все так же хочу надеть лиловое платье. Оно такое нарядное и современное.

Мистер Гарфорт пожал плечами, немного раздосадовавшись от упрямства дочери.

– Тогда забери их из банка и отдай на перетяжку, – сказал он. – Если ты этого не сделаешь, то в воскресенье это сделаю я.

Если ей что-то помогло воплотить идею, возникшую во время разговора с детективом, то именно это. Она приняла решение еще до того, как окончился вечер. На следующее утро, как только ее отец отправился в Лондон, вернее, как только его шофер пригнал машину с вокзала, она тут же вскочила в нее и поехала к копплсуикскому викарию.

Вестерхэм работал с бумагами, когда Диана ворвалась в его кабинет – горничная предположила, что ранняя посетительница относится к числу тех нескончаемых посетителей, что приходят к викарию по делам прихода, а их он всегда принимал в кабинете. Викарий вскочил на ноги, улыбнулся и сердечно пожал руку Дианы. Его стол был покрыт счетами и бумагами, относившимися к ярмарке, и девушка охотно выставила ее первым поводом для визита.

– Хиромантия принесла мне довольно много денег, и я подумала, что вам они не помешают, – пояснила она.

– Спасибо, – поблагодарил викарий, – буду рад засчитать их. Мы хорошо поработали – набралась приличная сумма.

– Я очень рада. И… есть кое-что еще, понимаете… можно посоветоваться с вами?

– Конечно.

– Мистер Вестерхэм, я ужасно взволнована. Ко мне приходила полиция – из-за платка. Вы были правы, говоря, что они могут прийти ко мне.

– Да, – ответил священник, став совершенно серьезен. – Я думал, что они придут. Это был детектив-сержант Рингвуд?

Диана кивнула.

– И он задавал много вопросов?

– Ох, он был ужасен! То есть все это время он был довольно мил, но казалось, что он просто выдавливает из меня сведения. Все, о чем я хотела умолчать… и я просто не знаю, что делать. Вы говорили, что я могу обращаться за вашей помощью.

– Я рад, что вы пришли. Конечно, я помогу, чем смогу. Временами это дело ужасно беспокоит меня, и все это время я мечтал стать хоть чем-то полезен.

Девушка благодарно взглянула на викария, и их глаза встретились. Взор Вестерхэма был твердым, и она знала, что может доверять ему.

– Можно я начну с того, что расскажу все, что этот детектив вытянул из меня?

– Пожалуйста. Я не стану перебивать вас, пока вы не закончите.

Викарий внимательно выслушал весь ее простой и ясный рассказ.

– Да, – сказал он. – Отчасти об этом я и сам догадывался. Я чувствовал, что вы что-то знаете о человеке в коричневом – судя по вашему поведению на ярмарке после того, как я упомянул о нем. И что же сказал детектив-сержант Рингвуд после того, как вы сообщили ему все это?

– Он сказал, что мне, возможно, придется дать показания. Но я не понимаю почему.

– Я объясню. Я достаточно уверен, что полиция сомневается насчет Мануэля Гарсиа, хотя, конечно, сейчас они обязаны держать его под стражей. Думаю, они будут ходатайствовать о продлении ареста – в таком случае суд над ним будет отложен. Также я думаю, что они охотятся за этим человеком в коричневом костюме. Как понимаете, в таком случае вы становитесь важным свидетелем. Вы обязаны сообщить, где и когда вы последний раз видели его.

Диана сняла перчатки и нервно теребила их в руках.

– Д-да, понимаю, – протянула она.

– Не давал ли Рингвуд каких-либо советов?

– Давал. Но как раз это и беспокоит меня.

– И в чем же они заключались?

– Он советовал обсудить все с папой.

– Разве это не самое лучшее, что только можно сделать?

– Я не могу, – покачала головой Диана.

– Но почему?

– Потому что… Дело в том… Ох, давайте сначала я кое-что расскажу. Вы думаете, что этот человек… в коричневом костюме… совершил убийство?

– Не могу сказать. Откуда мне знать?

– Я уверена, что он не делал этого.

Викарий кивнул:

– Полагаю, у вас есть причины, но я-то не знаю, в чем они заключаются.

– Ну, я собираюсь рассказать вам. Потому-то мне и нужна ваша помощь.

Священник наклонился вперед и взял руку девушки в свои.

– Прежде чем вы что-то скажете, я хочу, чтобы вы убедились: я ни на мгновение не допускал, что вы как-то замешаны в это ужасное дело. Признаю, я был крайне озадачен, но не настолько, чтобы подозревать вас!

– Вы ужасно добры, – тихо ответила она.