Преступление, искупление и Голливуд

Зэки скоро узнали, чем я занимаюсь в одиночке. Слухи дошли до Джоуи Абусто, с которым я сидел в «Джеймстауне» и занимался боксом (он был отличным бойцом и великолепным тренером). Когда он узнал, как я схожу с ума в карцере, то испугался за мое психическое здоровье и подал прошение о моем освобождении.

Занявшись актерским мастерством ради удовольствия, я полюбил его всем сердцем. Оно стало моим новым наркотиком.

Чек за съемки в «Поезде-беглеце» оказался таким огромным, что я даже испугался – вдруг в банке ошиблись? Меня успокоил Эдди. Он объяснил, что нам доплачивали за сверхурочную работу, бонусом шли штрафы за обеды – их назначали, если актеров не кормили дольше шести часов. Мне это казалось безумием. Никогда в жизни я не получал столько денег. Хотелось плакать.

Мир кино становился все лучше и лучше.

Как-то между дублями я стоял на аллее у склада, где шли съемки, и курил. Тут к площадке подкатил пацан на разбитом «датсуне». Он вытащил из багажника чемоданчик и зашел внутрь. Мне стало интересно, и я пошел за ним. На площадке паренек открыл чемодан и начал раздавать котлеты наличных актерам, каскадерам и членам съемочной группы. В 80-х размер суточных напрямую зависел от того, кем ты работал. Звезды типа Джона Войта и Эрика Робертса получали огромные деньги. Преступника во мне это восхищало.

На следующей неделе я занял то же место в тот же день недели. Чувак прибыл как по расписанию. Рядом со мной возник Эдди и тоже зажег сигарету.

– Чем занят?

– Курю, как и ты.

– И все?

– Эдди, ты понимаешь, какие бабки возит этот чувак? Он совсем один на темной парковке. Мужик, да я мог бы ограбить его как ребенка.

– Соблазнительно, – ответил Эдди. – Но ты совершишь огромную глупость. Ты не представляешь, сколько можешь заработать в этом бизнесе. Даже если у пацана при себе штук шестьдесят, это мелочь по сравнению с тем, что тебе перепадет, если не упустишь свой шанс.

Эдди верил в меня больше, чем я сам. Его поддержка убедила меня, что я добьюсь успеха в киноиндустрии. Эдди затушил сигарету и вернулся внутрь, но на полпути остановился.

– Но, если ты все же положил глаз на этот чемоданчик, я хочу долю.

И он рассмеялся своим глубоким, утробным смехом.

Таким он был, Эдди Банкер. Легендарный мужик, без базара.

* * *

После «Поезда-беглеца» я по-настоящему загорелся работой в кино. Координатор каскадеров был так доволен моей работой, что нанял меня на следующий проект. Я должен был играть на заднем плане и выполнять трюки, так что ставка оказалась неплохой.

В своем третьем фильме «Исправительная колония III» я наконец-то сыграл персонажа с именем – злодея Си Веера. Продюсер и режиссер Джама Фанака разрешил мне играть в массовке в перерывах между сценами.

Во время съемок ко мне в гости приехал Джордж Перри из Сан-Хосе. Он поссорился со своей дочерью Лизой, уехал из города, чтобы развеяться, и планировал перекантоваться у меня. В день его приезда я перехватил Джама Фанака на площадке и рассказал, что у меня на примете есть отличный дружбан, который сыграет первоклассного гангстера-зэка.

В первый рабочий день я взял Джорджа с собой на съемки, потому что был уверен – он всем понравится. Когда мы познакомились, Джордж был и сутенером, и барыгой. Потом он женился, бросил старые привычки, но одеваться, как «папик», не перестал. Джордж регулярно делал маникюр и тщательно подбирал наряды. Торопить его при этом было нельзя. Каждый день он тщательно раскладывал одежду и туфли на кровати, чтобы создать идеальный образ.

Мы как раз шли по парковке к съемочной площадке, когда рядом притормозил здоровый синий «роллс-ройс». Увидев машину, Джордж громко спросил:

– И кто тут папочка?

За рулем оказался Джама.

– Джама, вот чувачок, о котором я говорил! – сказал я.

Джама окинул Джорджа во всем его великолепии быстрым взглядом и с улыбкой сказал:

– Поздравляю, ты в кино!

Джордж его не услышал:

– Что он сказал?

– Что ты в кино, землячок.

Джордж был в восторге, как и я. Пресытиться легко, но для нас с ним это было большим событием. Мы привыкли совсем к другому миру.

Мы с Джорджем часто выбирались вместе за кофе или покурить у склада, в котором проходили съемки. Однажды рядом припарковался большой черный лимузин, из него вышел какой-то юнец-итальянец в дорогом костюме.

– Почему мне кажется, что вам, ребятки, тут не место? – спросил он.

– Так и есть, – ответили мы, и он рассмеялся. Оказалось, это был Энтони Гамбино, сын мафиози. Он приехал на встречу с Леоном Айзеком Кеннеди, звездой фильма. Видимо, Энтони вложился в проект. Мы вызвались его проводить. Когда мы зашли, навстречу вышел Леон. Он поприветствовал Энтони, но попытался остановить меня и Джорджа.

– Эй! – одернул его Энтони. – Они работают на меня!

Не знаю, шутил он или просто старался показаться крутым, но после этого Леон и все остальные стали бояться нас с Джорджем до чертиков.