Преступление и наказание, Часть 3

Suddenly he fancied that the door from the bedroom was opened a little and that there was laughter and whispering within.	Вдруг ему показалось, что дверь из спальни чуть-чуть приотворилась и что там тоже как будто засмеялись и шепчутся.
He was overcome with frenzy and he began hitting the old woman on the head with all his force, but at every blow of the axe the laughter and whispering from the bedroom grew louder and the old woman was simply shaking with mirth.	Бешенство одолело его: изо всей силы начал он бить старуху по голове, но с каждым ударом топора смех и шепот из спальни раздавались все сильнее и слышнее, а старушонка так вся и колыхалась от хохота.
He was rushing away, but the passage was full of people, the doors of the flats stood open and on the landing, on the stairs and everywhere below there were people, rows of heads, all looking, but huddled together in silence and expectation.	Он бросился бежать, но вся прихожая уже полна людей, двери на лестнице отворены настежь, и на площадке, на лестнице и туда вниз -все люди, голова с головой, все смотрят, - но все притаились и ждут, молчат...
Something gripped his heart, his legs were rooted to the spot, they would not move....	Сердце его стеснилось, ноги не движутся, приросли...
He tried to scream and woke up.	Он хотел вскрикнуть и - проснулся.
He drew a deep breath--but his dream seemed strangely to persist: his door was flung open and a man whom he had never seen stood in the doorway watching him intently.	Он тяжело перевел дыхание, - но странно, сон как будто все еще продолжался: дверь его была отворена настежь, и на пороге стоял совсем незнакомый ему человек и пристально его разглядывал.
Raskolnikov had hardly opened his eyes and he instantly closed them again.	Раскольников не успел еще совсем раскрыть глаза и мигом закрыл их опять.
He lay on his back without stirring.	Он лежал навзничь и не шевельнулся.
"Is it still a dream?" he wondered and again raised his eyelids hardly perceptibly; the stranger was standing in the same place, still watching him.	"Сон это продолжается или нет", - думал он и чуть-чуть, неприметно опять приподнял ресницы поглядеть: незнакомый стоял на том же месте и продолжал в него вглядываться.
He stepped cautiously into the room, carefully closing the door after him, went up to the table, paused a moment, still keeping his eyes on Raskolnikov, and noiselessly seated himself on the chair by the sofa; he put his hat on the floor beside him and leaned his hands on his cane and his chin on his hands.	Вдруг он переступил осторожно через порог, бережно притворил за собой дверь, подошел к столу, подождал с минуту, - все это время не спуская с него глаз, - и тихо, без шуму, сел на стул подле дивана; шляпу поставил сбоку, на полу, а обеими руками оперся на трость, опустив на руки подбородок.
It was evident that he was prepared to wait indefinitely.	Видно было, что он приготовился долго ждать.
As far as Raskolnikov could make out from his stolen glances, he was a man no longer young, stout, with a full, fair, almost whitish beard.	Сколько можно было разглядеть сквозь мигавшие ресницы, человек этот был уже немолодой, плотный и с густою, светлою, почти белою бородой...
Ten minutes passed.	Прошло минут с десять.
It was still light, but beginning to get dusk.	Было еще светло, но уже вечерело.
There was complete stillness in the room.	В комнате была совершенная тишина.
Not a sound came from the stairs.	Даже с лестницы не приносилось ни одного звука.