Преступление и наказание, Часть 2

You may be sure I don't contradict him, hang him!	Я, разумеется, не противоречу, черт с ним!
Well, would you like to do the second signature of '_Is woman a human being?_' If you would, take the German and pens and paper--all those are provided, and take three roubles; for as I have had six roubles in advance on the whole thing, three roubles come to you for your share.	Ну, хочешь второй лист "Человек ли женщина?" переводить? Коли хочешь, так бери сейчас текст, перьев бери, бумаги - все это казенное - и бери три рубля: так как я за весь перевод вперед взял, за первый и за второй лист, то, стало быть, три рубля прямо на твой пай и придутся.
And when you have finished the signature there will be another three roubles for you.	А кончишь лист - еще три целковых получишь.
And please don't think I am doing you a service; quite the contrary, as soon as you came in, I saw how you could help me; to begin with, I am weak in spelling, and secondly, I am sometimes utterly adrift in German, so that I make it up as I go along for the most part. The only comfort is, that it's bound to be a change for the better.	Да вот что еще, пожалуйста, за услугу какую-нибудь не считай с моей стороны. Напротив, только что ты вошел, я уж и рассчитал, чем ты мне будешь полезен. Во-первых, я в орфографии плох, а во-вторых, в немецком иногда просто швах, так что все больше от себя сочиняю и только тем и утешаюсь, что от этого еще лучше выходит.
Though who can tell, maybe it's sometimes for the worse.	Ну а кто его знает, может быть, оно и не лучше, а хуже выходит...
Will you take it?"	Берешь или нет?
Raskolnikov took the German sheets in silence, took the three roubles and without a word went out.	Раскольников молча взял немецкие листки статьи, взял три рубля и, не сказав ни слова, вышел.
Razumihin gazed after him in astonishment.	Разумихин с удивлением поглядел ему вслед.
But when Raskolnikov was in the next street, he turned back, mounted the stairs to Razumihin's again and laying on the table the German article and the three roubles, went out again, still without uttering a word.	Но дойдя уже до первой линии, Раскольников вдруг воротился, поднялся опять к Разумихину и, положив на стол и немецкие листы, и три рубля, опять-таки ни слова не говоря, пошел вон.
"Are you raving, or what?" Razumihin shouted, roused to fury at last.	- Да у тебя белая горячка, что ль! - заревел взбесившийся наконец Разумихин.
"What farce is this?	- Чего ты комедии-то разыгрываешь!
You'll drive me crazy too... what did you come to see me for, damn you?"	Даже меня сбил с толку... Зачем же ты приходил после этого, черт?
"I don't want... translation," muttered Raskolnikov from the stairs.	- Не надо... переводов... - пробормотал Раскольников, уже спускаясь с лестницы.
"Then what the devil do you want?" shouted Razumihin from above.	- Так какого ты тебе черта надо? - закричал сверху Разумихин.
Raskolnikov continued descending the staircase in silence.	Тот молча продолжал спускаться.
"Hey, there!	- Эй, ты!
Where are you living?"	Где ты живешь?
No answer.	Ответа не последовало.
"Well, confound you then!"	- Ну так чер-р-рт с тобой!..
But Raskolnikov was already stepping into the street.	Но Раскольников уже выходил на улицу.