Престол Немедии

Конан ворвался в дом Сезии в ярости, словно демон, которому прищемили дверью стати. И сразу столкнулся с Ингодой, несущей во двор корзину с мокрым бельем.

– Где он?! – зарычал варвар, заставив девушку попятиться. – Где Ревенд?

– Ушел, – ответила Ингода и поставила корзину на пол. – Ты ранен, Конан, давай я перевяжу тебя.

– К демону! – отмахнулся киммериец. – Куда он направился?

– Я не знаю, – покачала головой девушка, но по ее смущенному взгляду и слегка покрасневшим щекам было видно, что она лжет.

– Говори, чтоб тебя взял Нергал! – заорал варвар, грубо схватив Ингоду за плечо – и получил в ответ звонкую пощечину, отвешенную крепкой, привыкшей к тяжелой домашней работе рукой.

– Остынь, Конан, – спокойно посоветовала дочь тюремщика. – Твоя рана может открыться.

Несколько мгновений северянин оторопело смотрел на девушку, словно не веря, что она дала ему отпор.

– Я принесу воды, чистую тряпку и перевяжу тебя, – как ни в чем не бывало, сказала Ингода и ушла в кухню. Скоро она вернулась, неся в руках медный таз с горячей водой. Конан молча и безропотно дал Ингоде размотать на руке небрежно сделанную им повязку. Девушка тщательно промыла рану и аккуратно перевязала ее белоснежной тканью.

– Скоро заживет. А ты пока постарайся поменьше двигать рукой, – посоветовала Ингода.

– Спасибо, – буркнул Конан. Потом его губы задвигались, словно пытаясь вытолкнуть слово «прости», но мужская гордость победила, и варвар проглотил свое извинение.

Девушка вытерла испачканные кровью руки и поднялась, чтобы продолжить неоконченное ею дело. Конан торопливо вскочил вслед за ней.

– Послушай, Ингода, мне очень нужно узнать, где Ревенд, – со всей возможной мягкостью и настойчивостью проговорил северянин. – Это очень важно. На нас с Мораддином напали и чуть не убили, может быть, опасность грозит и ему…

Девушка испытующе взглянула в глаза Конану, и киммериец едва удержался, чтобы не отвести взгляд.

– Ревенд просил меня никому не говорить, куда он пошел, – медленно произнесла Ингода. – Но, раз ты говоришь, что это очень важно…

– Очень! – энергично подтвердил северянин.

– Он ушел еще вчера, – пояснила девушка. – Сказал, что понял, как ему надлежит поступить, что он пойдет к графу Корнелиусу…

– Вот! – торжествующе вскричал Конан, грохнув кулаком по столу так, что стоявшая на нем посуда подпрыгнула. – Я так и знал, что он нас выдаст! Ну, берегись, змееныш! – и с этим воплем варвар выбежал из кухни. Ингода растерянно посмотрела вслед северянину и машинально закончила фразу:

– … и прямо спросит у него, что он сделал с королем Нимедом!

Яростно проклиная сквозь зубы Ревенда, Конан торопил коня к знакомому особняку графа в уверенности, что найдет юношу там. Жажда мести так и распирала варвара. Если бы племянник философа решил поддержать заговор Корнелиуса и попытался убить киммерийца и его друга своими руками, Конан нисколько не обиделся бы, здраво рассуждая, что каждый волен выбирать, на чьей стороне сражаться. Но то, что юноша подло предал их и навел на варвара и полугнома убийц, возмутило киммерийца до глубины души. Нечестную игру Конан презирал, а тех, кто пытался смошенничать – за людей не держал и отправлял на Серые Равнины без малейших угрызений совести.

Позади варвара ехал Мораддин, опасающийся, что его горячий спутник снова наломает дров там, где этого вовсе не следовало бы делать. Он пытался удержать Конана от опрометчивого визита в особняк Корнелиуса, но северянин хотел во что бы то ни стало покарать Ревенда. Может быть, Ринге и удалось бы уговорить варвара – но девушки-гуля, как назло, не было дома. Она вообще теперь нечасто появлялась у Сезии, словно позабыв о живущих там людях.

Варвар резко осадил лошадь у дверей графского дома и спрыгнул с седла. Он собирался ворваться к Корнелиусу, найти Ревенда и вышибить из него его университетские мозги, но необычное столпотворение у особняка удержало Конана от немедленных действий. Улица была запружена людьми, в основном низкого сословия, горячо что-то обсуждающих и пытающихся заглянуть в окна дома. Поодаль киммериец заметил оседланных лошадей, которых держал под уздцы гвардеец, и мрачного вида карету с зашторенными окнами.

– Что здесь происходит, любезный? – осведомился Мораддин у какого-то человека в фартуке, к которому были приколоты толстые сапожные иглы.

– Так графа с сыном арестовывают! – с готовностью откликнулся тот. – Жена прибежала, говорит, к дому господина Корнелиуса отряд гвардейцев подъехал, и тюремная карета при них. Я сразу и бросился сюда, даже туфель с болванки не снял…

Конан и Мораддин переглянулись. Конечно, они сами раскрыли заговор графа барону Вику, но то, что меры последуют так быстро, варвар и полугном не ожидали.

– Значит, Вик выследил колдуна, что на Нимеда чары навел? – недоуменно пробормотал Конан. – Почему же Ринга нам ничего не сказала?

Мораддин лишь пожал плечами, словно говоря, что тоже ничего не понимает.