Престол Немедии

– Дорогой брат, я думаю, на сегодня достаточно, – повернулся к седобородому Нел, бесцеремонно давая понять, что беседу с новобранцами пора заканчивать, и сурово взглянул на Конана и Мораддина.

– На днях мы окончательно решим, каким образом нам избавиться от Нимеда, – с грубой откровенностью сказал хозяин дома. – Тогда вы нам и понадобитесь. Ревенд известит вас обо всем. Помните – если мы заподозрим предательство с вашей стороны, вы лишитесь жизни прежде, чем мы войдем в Каземат.

– К слову сказать, мы очень быстро оттуда выйдем – король не решится казнить нас, – добавил Шестопер.

– Было очень приятно познакомиться с вами, месьоры, – равнодушно отдал дань вежливости брат Нела, а Шестопер лишь снисходительно кивнул на прощанье.

Первое, что сделал Мораддин после того, как провожатый развязал им глаза на той самой площади, откуда начинался их путь в неведомый особняк – похвалил Конана за сдержанность и благоразумие.

– Мы, конечно, могли показать этим высокомерным ослам, что не все готовы пасть ниц при виде их надутых физиономий, – утешал туранец киммерийца, – но тогда мы провалили бы все дело, а Ринга так на нас рассчитывала!

– Да, эти господа вели себя крайне невежливо, – осуждающе покачал головой Бебедор. – Я всегда недолюбливал нашу знать за эту спесь. Видели бы вы их сынков, которые пишут с ошибками, и при этом осмеливаются дерзить мэтру наук! Твои, между прочим, дружки, вроде этого Агритаса, – философ сердито взглянул на поникшего Ревенда.

– Не знаю, чем мы помогли Ринге, выслушав от этих индюков кучу бесполезных слов, которые я с удовольствием забил бы им обратно в глотку! – проворчал Конан.

– Бесполезных? – переспросил Мораддин. – Не скажи… Ринга разберется. Таких умных женщин, как она, я еще не встречал! – последняя фраза полугнома прозвучала несколько более восторженно, чем ему хотелось бы.

– А, вот она и тебе голову вскрутила, – хмыкнул варвар, почувствовав неожиданно для себя укол ревности. – Смотри, использует она тебя в своих интересах, а потом бросит. Ей не впервой.

Мораддин ничего на это не ответил, лицо его вновь было бесстрастно.

Ринга внимательно, со всеми подробностями выслушала рассказ полугнома о встрече с заговорщиками.

– Вот, значит, как, – задумчиво проговорила девушка. – Возглавляют заговор граф Корнелиус Салмонский, его сын Агритас, его двоюродный брат Готаро, казначей Его Величества, и герой Лезенской битвы генерал Йонан по прозвищу Шестопер. Они копают под короля. И, самое главное, сын Нимеда у них!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– А я говорю – переоденемся гвардейцами, и нас запросто пустят во дворец! – горячился Серкл, забыв даже допить свою кружку с домашним элем, запасы которого у гостеприимной Сезии порядком истощились за последние несколько дней.

– И что же ты, уважаемый, будешь там делать? – едко вопросил мэтр Бебедор.

– Доберемся до короля – а там посмотрим! – не сдавался бывший тюремщик.

– А я считаю, что надо довериться графу Корнелиусу! – упрямо твердил Ревенд. – Да, он человек надменный, но благородный!

– Как же, знаем мы этих благородных! – вставила Ильма. – Им пальца в рот не клади – до плеча руку отхватят! Постыдились бы ребенка красть, изверги!

– Надо во дворец, схватить этого самозванца! – подхватил Серкл.

– Отец, но мэтр Бебедор тебе уже объяснял, что это невозможно, – терпеливо сказала Ингода.

– Все равно, это лучший план! – упрямился надзиратель.

Конан тяжело вздохнул. Эти бесконечные споры продолжались все предыдущие три дня, ужасно раздражая Рингу. Каким образом невольным обитателям дома Сезии стали известны все тайны рабирийки и ее помощников – одному Митре ведомо. Каждый клялся и божился, что никому ничего не говорил – но, в итоге, все узнали об уверенности Ринги, будто короля каким-то образом подменили, выяснили, зачем Конан и Мораддин ходили на встречу с заговорщиком-графом, и даже личность похищенного воспитанника Ильмы не была для них секретом. Ринга кляла всех на чем свет стоит, ругала себя – зачем впутала в это дело столько народа, проклинала свое добросердечие, не позволившее ей бросить этих людей на произвол судьбы – но положение от этого не менялось. Напротив, все, терзаемые скукой вынужденного бездействия, с горячим энтузиазмом взялись помогать девушке-гулю и ее спутникам в разгадке тайны, связанной с личностью короля, и теперь до хрипоты обсуждали различные планы дальнейших действий.

Мэтр Бебедор призывал использовать сугубо законные, разумные методы. Почему бы не подать петицию в Королевский совет? Пусть разберутся, что происходит с правителем, это, в конце концов, их обязанность, они за это деньги из казны получают. Правда, когда мэтру напомнили, что он – беглый государственный преступник, и петиции подавать не имеет права, философ впал в глубокую задумчивость.