Престол Немедии

– Странный человек, – произнес доктор Бебедор. – Выглядит как оборванец, а разговаривает, как образованный человек.

– Ах, дядюшка, мало ли образованных людей в наше время становятся оборванцами, – вздохнул Ревенд. – А ты еще говоришь, что я и мои друзья занимаются глупостями. Позор такой державе, где порядочные благородные люди вынуждены погибать с голоду!

Мораддин шел молча, что-то обдумывая. Потом он повернулся к философу.

– Мэтр Бебедор, а ты хорошо знаешь в лицо короля Нимеда? – неожиданно спросил полугном.

– Все его знают, – удивился философ. – Он часто проезжает по городу верхом. Однажды он даже был у нас в Университете, и мы с коллегами удостоились чести беседовать с ним. Очень, знаете ли, рассудительный молодой человек!

– Этот нищий случайно не был похож на короля? – как бы между прочим поинтересовался Мораддин.

– Да что ты! – еще больше удивился Бебедор. – Ничего общего. Король высокий, почти как Ревенд, светловолосый, черты такие правильные – в королеву-мать пошел, она у него красавица была. А этот чернявый, роста среднего, глаза темные – нет, совсем не похож! – философ растерянно посмотрел на полугнома. – А, позволь узнать, почему ты спросил?

– Просто так, – отозвался Мораддин. – Просто так…

* * *

– Прошу вас пройти со мной, месьоры.

От неожиданности Конан вздрогнул и оглянулся. Позади него в арочном проеме стоял щегольски одетый молодой человек и снисходительно глядел на него и Мораддина.

– Ну, наконец-то, – буркнул варвар.

После стычки возле кондитерской лавки Конан со спутниками еще поплутали по аристократическому кварталу. Потом Ревенд, краснея и запинаясь, попросил их подождать здесь, поскольку он не имеет права привести их прямо в дом, где собирались его друзья, хотя сам безусловно Конану и Мораддину доверяет… Киммерийцу надоело слушать бормотание юноши, и он согласился постоять на площади возле какого-то фонтанчика, пока Ревенд сходит к заговорщикам за указаниями. Вскоре юноша вернулся, красный и запыхавшийся – боясь обидеть своих спутников отсрочкой, он бежал всю дорогу. С ним пришел какой-то человек и непререкаемым тоном заявил, что вынужден завязать месьору Конану и месьору Мораддину глаза, нисколько не желая их тем обидеть, а лишь для сохранения тайны местоприбывания дома. Полугном пожал плечами и безропотно дал завязать себе глаза черным платком, специально принесенным для этой цели соратником Ревенда. Конан поскандалил ради удовольствия, посомневался в чистоте предложенного ему платка, повозмущался необходимостью оставить меч при входе – и, доведя заговорщика до белого каления, милостиво позволил завязать глаза и себе.

Варвар чувствовал себя чрезвычайно глупо, бредя по улице с завязанными глазами и надвинутом на лицо, чтобы скрыть повязку, капюшоне плаща, держась при этом за руку Ревенда. Его утешало лишь то, что Мораддин в таком же положении. Их еще немного поводили по улицам, чтобы запутать, потом заскрипела тяжелая входная дверь, их предупредили, что сейчас будут ступени, Конан все равно споткнулся и помянул Нергала – и, наконец, киммерийцу и полугному сняли повязки.

Они находились в небольшой комнате сбоку от парадной лестницы. Полукруглые арочные проходы вели из комнаты – один к лестнице, другой – в недра дома. В комнате находился лишь стол со стулом да большое бюро из темного дуба – судя по всему, здесь работал секретарь хозяина или личный писец. Здесь Конана и Мораддина оставили одних, уведя Ревенда и мэтра Бебедора куда-то вглубь особняка, где, видимо, и находились таинственные противники короля. Правда, за гостями все же присматривали – Конан слышал на лестнице чьи-то голоса, тоном профессионалов обсуждающие достоинства и недостатки полуторного меча перед двуручником.

В ожидании, пока заговорщики вдоволь насовещаются и позовут их, варвар принялся рассматривать бюро, поскольку больше в комнате рассматривать было нечего. На его поверхности были затейливо вырезаны различные животные, их черные бока и выпуклые морды глянцево блестели при свете масляной лампы. Конан наклонился и, удивляясь сноровке резчиков по дереву, провел пальцем по гладко отполированному лбу быка, в нос которого даже было вставлено крошечное медное колечко. Тотчас внутри бюро что-то щелкнуло, и один из ящичков выскочил наружу. Конан растерянно посмотрел на него, не понимая, что произошло.

– Закрой, а то подумают, что мы собираемся копаться в их бумагах, – посоветовал Мораддин.

Конан легко нажал на ящичек – но тот не поддался. Варвар нажал сильнее – тот со скрипом проехал внутрь на длину пальца, но, как только Конан отпустил его, бодро выпрыгнул в обратное положение. Северянин ругнулся – это не помогло. Тогда Конан яростно надавил на непокорный ящик со всей силы – внутри снова что-то щелкнуло, и ящичек, словно потеряв упор, легко закрылся.

– Кром, сломал! – повинился варвар.