Престол Немедии

Ильма, скорчившись у стены, уже охрипла от непрерывного визга и теперь лишь тихонько подвывала в полной уверенности, что скоро их всех схватят и рядком вздернут на печально знаменитой площади Трех Ворот, а, может, прямо сейчас на тюремном дворе. Сквозь всхлипывания девушка проклинала свою мысль пойти работать прислугой в королевский дворец, каковая и положит теперь столь безвременный конец ее молодой цветущей жизни. Рядом с Ильмой опустился на колени спасенный Мораддином человек. Не обращая внимания на драку, он ласково гладил девушку по голове и толковал ей успокаивающим тоном что-то о бренности жизни и неизбежности смерти. От подобных утешений Ильма рыдала еще горше, что крайне огорчало доброго незнакомца.

В довершение всему, под потолком яростно хлопала крыльями мышь Мораддина, время от времени вцепляясь своими острыми коготками в волосы наглецов, осмеливавшихся нападать на ее хозяина.

Стражники явно не рассчитывали встретить столь крепкую оборону и потому быстро растеряли весь свой пыл. С некоторым трудом, но Конану и Мораддину при поддержке Ринги все-таки удалось вытеснить противника из помещения караулки. Воспользовавшись этим, остальные также выбрались на улицу – и тут ведущая во двор дверь, наконец, рухнула под ударами могучих плеч солдат, встретивших это событие торжествующим ревом. Услышав это, Конан быстро закрыл вторую дверь, заклинив ее пикой убитого стражника. Торжествующий рев внутри караулки тотчас замолк, сменившись отчаянными ругательствами разочарованных воинов, перед которыми вновь встал враг, только что ими поверженный.

Конан вытер со лба пот, разбавленный дождем, и торопливо огляделся. Из напавших на них с улицы стражников на ногах оставалось лишь трое, и они не спешили в новый бой, ожидая, когда их товарищи сломают дверь, и численный перевес вновь окажется на стороне закона. Чутьем опытного вора варвар понял, что пора уносить ноги.

– Уходим по-быстрому! – скомандовал киммериец, машинально повторив слова, привычные со времен пребывания с контрабандистами, и первый подал пример, помчавшись в сторону Храмовой площади. Через некоторое время Конан оглянулся. Прямо позади него споро бежала Ринга, от нее чуть поотстала Ингода, тащившая за руку неповоротливого задыхающегося отца, дальше следовал незнакомец, поддерживающий под локоть Ильму, и замыкал всех Мораддин, поминутно оборачивающийся назад. Гулкое эхо от топота множества ног металось по узкой улице меж каменных высоких домов, и казалось, что здесь позорно удирает целая армия, преследуемая неприятелем.

– Клянусь Митрой, нас слышно за пару лиг! – с досадой пробормотал Конан и громко крикнул:

– Всем вместе нам не уйти! Разделяйтесь, забери вас Нергал!

Через некоторое время он снова обернулся. Все оставалось по прежнему – Ринга, Ингода, Серкл, Ильма, Мораддин и его товарищ упорно следовали за киммерийцем. Никто не решался или не хотел свернуть на какую-нибудь боковую улицу и оказаться в одиночестве перед лицом опасности. Уже слышны были голоса настигающих их стражников, а пестрая процессия Конана бежала все медленнее.

«Сейчас стражники нас догонят, а, пока мы будем драться, подоспеют конные гвардейцы – и нам конец,» – мелькнуло в голове варвара. Ему сразу стало жарко, невзирая на то, что северянин весь промок от непрекращающегося дождя. Впереди смутно белела мраморная статуя Митры, и Конану подумалось, что самое время молиться богу в надежде на невозможную удачу. Скрыться одному где-нибудь в темном переулке, воспользовавшись быстротой своих ног и предоставив спутникам выкручиваться как знают, киммерийцу как-то не пришло в голову.

Но тут старина Бел, решив, что достаточно помучил своего адепта, вновь повернулся к Конану своим ликом. Иначе чем можно объяснить, что перед одним из храмов киммериец узрел экипаж, запряженный двумя лошадьми. Возница скорчился на своем сиденье, стараясь прикрыться плащом от дождя. На дверце был намалеван какой-то герб – видимо, экипаж принадлежал знатному барону. Какая беда пригнала в такой час вельможного просителя в храм – Конану было все равно. Он увидел свой шанс на спасение, и радостно помянул Сета и Нергала.

В два прыжка оказавшись у экипажа и одним ударом свалив с козел ничего не успевшего понять возницу, Конан занял его место и, схватив в руки поводья, погнал карету навстречу своим товарищам. Те на ходу забились в экипаж, а Мораддину пришлось вскочить на запятки, словно лакею или охраннику. Позади что-то кричал выбежавший из храма хозяин кареты, грохотали по плитам площади стражники – но Конан уже вовсю стегал лошадей, направляя их в противоположную сторону. Понукаемые хлыстом лошади сразу вошли в положение беглецов и припустили галопом по широкой улице, на которой, к счастью, никого не было.