Престол Немедии

– Кто – они? – на всякий случай полюбопытствовал Конан.

– Тс-с-с! – Посланец приложил худой палец к губам и поплотнее завернулся в плащ. – Они – это враги, которые хотят разрушить планы моего господина… А почему это ты спросил? – лицо мужчины выразило подозрительность.

– Да просто так, – заверил варвар. – Ну, будешь лотос покупать, или обсудим планы твоего господина и разойдемся?

Посланец растерянно заморгал, не понимая, что Конан имеет в виду.

– Я тебе ничего не скажу про моего господина, даже если ты будешь меня бить, – на всякий случай сказал он киммерийцу и побледнел от собственной смелости.

– Да больно надо, – успокоил мужественного собеседника Конан и достал из-за пазухи заветную коробочку. – Моя цена – триста золотых талеров за все. Устроит?

– Мой господин столь велик, что не станет торговаться! – с гордостью сообщил Посланец.

– Это очень кстати, – пробормотал варвар, завысивший цену едва ли не вдвое против реальной стоимости порошка. – Тогда давай деньги и беги, неси твоему великому господину лотос.

Мужчина вытащил откуда-то из-под полы плаща мешочек с монетами и протянул Конану. Тот высыпал золото на стол и, пересчитав, сунул за пазуху, отдав причитающуюся долю сыну хозяйки. Посланец же, бережно подержав коробочку в руках, спрятал ее под плащом, даже не раскрыв.

«Лопух, – решил про себя Конан. – Знал бы – подсыпал туда пыли вместо лотоса. Вот бы его грозный хозяин обрадовался!» И варвар вздохнул, сожалея об упущенной возможности надуть простака аквилонца.

– Мой господин – великий маг! – завелся снова Посланец, прямо распираемый желанием поразить Конана до глубины души. – И он использует этот порошок, чтобы достичь небывалых высот магической мощи и…

Неизвестно, как долго бы еще распространялся Посланец о своем хозяине и сколько секретов успел бы выдать, но тут в комнату не по-старчески проворно вбежала матушка Вилья.

– Ну-ка, соколы, летите отсюда быстренько, – деловито сказала она. – К нам гости пожаловали. Уж не знаю, кто их навел, но ежели они вас тут с порошком найдут – долбить вам камушки в Немедийских горах. Так что поживей, детушки.

– Кром! – ругнулся Конан, вскакивая с места. Похоже, Бел отвернул от него свое лицо, выставив заместо него зад, а эта часть тела, хоть и божеская, удачи, как известно, не приносит.

– Подождите, месьор контрабандист, – нос Посланца встревоженно задергался. – Я ничего не понимаю…

Конан с удовольствием оставил бы этого приятеля здесь – пусть потом расскажет стражникам о магической мощи своего господина. Но варвар понимал – этот тип может рассказать не только о своем господине, но и о нем, Конане. Внешность у него приметная, а Бельверус – не Кезанкийские горы, захотят – найдут, а ему еще надо спасти Мораддина, да и на рудниках он уже был, премного благодарен. Поэтому Конан молча схватил растерявшегося Посланца за локоть и поволок за собой, ко второму выходу из матушкиного заведения. Тот что-то бормотал о необходимости сохранить тайну, но киммерийцу некогда было его слушать, поскольку сзади уже топали сапоги бельверуских стражников, и сапоги эти явно приближались. Будь Конан один – он сбежал бы без труда, но худосочный Посланец крайне затруднял движение. Не желая быть зарубленным в спину, Конан, оттолкнув белого от страха аквилонца, вытащил меч и ринулся на догоняющих его солдат.

Биться на мечах в узком коридоре было непросто, зато и противники могли нападать на варвара лишь по очереди. Свалив одного стражника простым ударом сверху и ткнув мечом следующего за ним, Конан, пользуясь некоторым замешательством в рядах противника, ринулся к выходу, толкая впереди себя совершенно потерявшего способность рассуждать Посланца. Пока стражники толпились в коридоре, споря, кто пойдет в авангарде, варвар со спутником уже были снаружи. Северянин давно не бывал здесь, но память профессионального вора и контрабандиста услужливо подсказала, как легче всего запутать погоню. Пробежав по заросшему лопухом и крапивой маленькому двору, Конан в один прыжок перемахнул через невысокую глиняную стену и оказался на захолустной грязной улице. Сзади, пыхтя, лез Посланец. Ругнув его от души, что существенно прибавило аквилонцу резвости, Конан рысью пронесся по тихой вечерней улочке, пропустив два перекрестка и уверенно свернув на третьем. Посланец не отставал, понимая, что все его спасение – в этом славянине-северянине.

В отдалении уже раздавались крики солдат и лязганье оружия. Быстро оглядевшись, Конан приметил чуть впереди вывеску с намалеванной на ней кружкой пенного эля, и двинулся прямиком туда, не забывая подбадривать тычками своего спутника. Из дыма и чада кабачка вынырнул его хозяин в длинном грязном фартуке и коротко спросил у запыхавшихся посетителей:

– Стражники на хвосте?