Present simple

– Это наказание? – не сводя глаз с Глеба, тихо спросила я. – Ты решил меня таким вот образом проучить?

– Нет, малышка, – улыбнулся Саша. – Это взаимность. Помнишь, мы договаривались о взаимности? Ты сделала больно мне, я вернул тебе должок с процентами. Мы квиты.

– И как это понимать? – спросила я, жалея, что не могу увидеть сейчас лицо Саши.

Хотелось, очень хотелось плюнуть ему в морду, и потом уже будь, что будет. Все равно, преимущество у него. Я связанная, толком пошевелиться не могу. Медленно повернула голову вправо и едва морщилась – веревка грубая, от такой надолго останется красный след на шее. Но меня сейчас больше интересует девушка, которая тихо стонала в темноте.

Глаза слезились, поэтому пришлось несколько раз моргнуть, чтобы, так сказать, «навести резкость». Не помогло.

– Зачем тебе это, Саш? – громко задала вопрос, понимая, что нервы на пределе. – Скажи мне, что ты выиграешь от этого? Какую цель ты преследуешь?

– Сиди тихо, как мышка, – процедил он сквозь зубы. – Отделаешься легким испугом. Но если будешь шуметь…

– Лучше бы сразу пристрелил, – прошипела я в ответ. – Чем вот так, как собаку какую-то!

– А ты забавная, я в тебе не ошибся, – хохотнул он. – Жаль, что ты выбрала не ту сторону.

– А, и это что-то вроде наказания? – рассмеялась я в ответ. – Очередное свидание в духе «тебе нужно выйти из зоны комфорта, чтобы начать слышать и понимать себя»? Знаешь, а ты тоже забавный… Жаль, что такой мудак. Но забавны-ы-ы-ый!

– Ты не в том положении, чтобы смеяться, не находишь? – в его голосе явно слышалась злость.

Я возликовала. В гневе люди часто совершают ошибки, и Саша не исключение. Пусть он и мнил себя кем-то вроде всевышнего, но на деле-то так и оставался обыкновенным козлом с слегка завышенным самомнением. А таких легче всего довести до крайности.

– А что делать, если мне смешно? – спросила я. – Закусить губу и лежать молча, как кто-то там, в темном углу, кого я так и не могу рассмотреть, потому что глаза слезятся?

– Набраться терпения, и скоро ты сама все узнаешь, – ответил он, и вышел, не забыв закрыть за собой дверь.

Идиот… Будто я убежать смогу.

– Клоун! – заорала я, надеясь, что проводимость звука у стен хорошая, и он услышит. – Клоун, твою чертову мать, греби сюда!

– Тише, – раздался сбоку полушепот-полустон. – Не буди лихо, пока оно тихо.

Я замерла, пытаясь вспомнить, где я слышала его раньше. То, что там, в темноте, лежит женщина, я теперь уверена на сто процентов. Как и в том, что эту женщину я знаю.

– Инга? – удивленно спросила я, неуютно заерзав на неудобном матраце. – Ты что здесь делаешь?

– Отдыхаю, разве не видишь? – огрызнулась она. – Вот зачем ты снова появилась в моей жизни?

– Знаешь, я бы с удовольствием из нее исчезла бы, оставив тебя тут гнить в одиночестве. Да вот беда – пока что не смогу этого сделать.

Я дернула рукой, едва поморщившись от жгучей боли – кожа на запястьях была натертой.

– Нет, а вообще, – язвительно сказала я, – это ты хорошо придумала. Нашла виноватую. И заметь, снова не себя. А может, все же, стоит в своем глазу бревно поискать?

Она не ответила. Да и не нужно было. Я попыталась подумать о том, что же за чертовщина происходит здесь, но меня отвлекало тиканье дурацкого будильника и звук капающей воды.

Оказаться запертой неизвестно где, в компании заклятой подружки, которая, дай ей волю, перегрызла бы мне глотку, потому что, видите ли, я во всех ее грехах и бедах виновата. И что самое стремное – у меня не укладывалось ничего в голове. Вот никак совсем. Где Вадим? Где Лика? Где моя, черт возьми, больничная койка?

Почему Саша оказался таким мудаком, и почему я не догадалась ни о чем ранее? Что ему от меня надо?

Глава 14

Несколько лет назад…

– Красиво тут, правда? – я радовалась первому весеннему солнышку, словно видела его впервые в своей жизни. – Весной пахнет, чувствуешь? Весной и любовью.

– Помойкой, сыростью и какашками собачьими, которые ранее хоть были скрыты ото всех под слоем белого снега, – хмуро отозвалась Инга, сидя на лавочке и обводя пальцем вырезанную надпись «Т+Г=…». – Ваша работа?

– Да, – с готовностью подтвердила я, подскакивая к подруге. – Вставай! Ну вставай же, бука! Давай танцевать!

– Чокнутая, – Инга мрачно оглядела меня с ног до головы. – Совсем со своей любовью крышу профукала.

– Ну, чего ты такая зануда? А сама-то? Я видела, как ты заигрывала с Ваней, с четвертого курса… Как же Димка?

– Димка… Димка у меня так, для траха. Чтобы не бросаться на людей, как истеричная сука, – отмахнулась Инга.

– Он сам об этом знает? – усмехнулась я. – Или ты по принципу потребителя с ним? Пока не найдешь модель более навороченную?