Present simple

– А можно быть трупом наполовину? – резко ответил Вадим, но тут же спохватился: – Извини. Я немного нервничаю, поэтому так реагирую.

– Что произошло? – меня начала пробивать дрожь, а тело сначала бросило в жар, а после затрясло в ознобе.

– Сейчас это выясняет полиция. Сначала думали, что самоубийство, однако после одной из экспертиз удалось установить, что это все-таки умышленное убийство, которое попытались замаскировать. Тот, кто это сделал, нервничал, стараясь поскорее замести следы, поэтому прокололся. Сейчас полиция пытается восстановить события того вечера… И они уже интересовались у лечащего доктора, когда можно будет пообщаться с тобой. Все же, ты одна из немногих, кто видел его в тот вечер, за пару часов до…

Вадим замолчал.

– А Инга? Что говорит Инга? – спросила я, чувствуя, что ответ мне не понравится.

– Она утверждает, что это сделала ты, – выдохнул Вадим. – Тань, не переживай, все будет хорошо. Никто не поверит словам сумасшедшей бабы. Тем более, у тебя есть алиби, которое я подтвердил. Записи с камер наблюдения у ресторана, где хорошо видно, что ты уехала со мной. И я связался с гостиницей, в которой мы были, к утру мне пришлют записи с их камер наблюдения, а также подтвердят, что все это время ты находилась там, со мной. Да и записи из больницы, в которую тебя сразу доставили есть. Так что, тебе беспокоиться не о чем. А вот Ингу можно привлечь за дачу ложных. И над этим уже трудятся мои юристы.

– Она рехнулась, – ошарашено пробормотала я. – Зачем она так сказала? А Саша? Где Саша? Он же был с нами, тоже может подтвердить, что я сбежала раньше!

– Не может, – покачал головой Вадим.

– В смысле, не может? Его тоже… того?

– Нет, живее всех живых, – мужчина на мгновение замялся. – Только и он утверждает, что в этом замешана ты.

– Что??? – я резко села. – Он совсем охренел? Да я… Да за что??? Что я ему плохого сделала?

– Не могу знать. Возможно, это такая месть за то, что бросила его таким вот образом, – сказал Вадим. – Хотя мне кажется, что тут что-то другое.

– Например? – нахмурилась я, восстанавливая события того вечера в памяти.

– Например, ты можешь помешать чьей-то игре.

– Добрый вечер! – улыбнулся он. – Позвольте представить вам мою невесту, Татьяну. И перейдем сразу к делу, у нас с Таней не так много времени, хочется побыть наедине.

Глеб продолжал сверлить меня взглядом. Я не уступала в этой импровизированной игре в «гляделки». Инга, которая сидела рядом с ним, резко махнула рукой, опрокинув стакан с водой на скатерть. Напряженно улыбнувшись, встала, и не говоря ни слова, пошла в сторону уборной.

Саша выглядел расслабленным. С легкой усмешкой на губах, он поигрывал столовым ножом, пропуская его сквозь пальцы, и поочередно смотрел то на меня, то на Глеба.

– Встреча давних друзей за одним столом… Это восхитительно, не правда ли? – в его голосе слышалась издевка. – Еще не враги, уже не любовники. И ведь нечего вам делить, а все равно. Смотрите друг на друга так, что если бы не стол, который разделяет вас, то кинулись бы и рвали зубами. Вернее, Таня рвала бы, а Глеб пытался утихомирить фурию.

Я не вслушивалась в его слова, все мое внимание было сосредоточенно на человеке, которого я когда-то считала близким.

В висках стучала кровь, подгоняемая мыслями и воспоминаниями. Спор. Я всего лишь глупый спор. Ставка, которая сыграла, причем не в пользу бывшего.

И столько ненависти протекало по венам… Мне казалось, что я не могу вмещать в себе столько негатива. Ан нет, могу, как выясняется.