Преподаватель

Звуки выстрелов ещё мерещились какое-то время, пока сознание выдавало рагу из перевернувшихся с ног на голову воспоминаний. Крепкие руки Ника больно заламывали запястья и держали перед дулом пистолета, пока стрелок с лицом Ника смеялся в лицо паники в ответ мольбам о пощаде. Выстрел в голову, и девушка замертво упала в объятия ревущего от горя профессора, сдавливающего бездыханное тело возлюбленной, ломая кости и разрывая одежды. Его образ одновременно пугал и защищал, но всегда присутствовал рядом при каждом событии, он был рядом при рождении и смерти, он был палачом и спасителем, а его руки, обнимая, душили, пока сознание не начало проясняться под звуки его голоса.

Заставляя щуриться, яркий свет бил в глаза сквозь закрытые веки, отчего смертельно раскалывалась голова. Разминая затёкшие пальцы на ногах, Джейн потянула носом свежий воздух и попыталась осмотреться. Лёжа на больничной кушетке в синтетическом голубом халате пациента, девушка заметила капельницу, ведущую тонкой прозрачной трубкой к правой руке, привязанной тёмными ремнями к подлокотнику.

Обстановка вокруг плыла и сливалась в одно большое пятно, а знакомый тёплый голос издали ласкал слух. Из коридора несло прохладой, потихоньку тело стало ощущать само себя и ёрзать от ноющей пристёгнутой руки с катетером.

— Не нервничай, — произнёс приятный голос, положив успокаивающую ладонь на плечо — пуля только задела корпус, оставив лишь царапину, но у тебя травма головы, так что резкие движения могут даваться тяжело.

Привыкшие к свету глаза разглядели говорившего, им оказался Уилл, в белом халате с папкой пациента в руках он осматривал капельницу, занося что-то в бумаги. Девушка пошевелила правой рукой, пытаясь освободиться, но сил не хватало.

— Это для того, чтобы ты случайно не дёрнула рукой и иглой не повредила себе что-нибудь. — пояснил мужчина, ослабляя ремни — Я отстегну, но с капельницей ещё немного придётся полежать.

Джейн уставилась на него, словно видела в первый раз, а его слова казались ей крайне абсурдными.

— Понимаю, я не тот, кого бы ты сейчас хотела видеть, но наша больница лучшая в городе, и Ник попросил, чтобы тебя вели с особой деликатностью, это я мог доверить лишь себе. — он посветил ярким фонарём в глаза и снова что-то записал.

— Надеюсь, врач из тебя лучше, чем друг или брат — донеслось от недовольной пациентки.

— Послушай, я знаю, это не моё дело, вряд ли ты когда-нибудь сможешь простить меня, докучать не стану, но Ник… — он посмотрел в сторону двери, протяжно выдохнув — я никогда не видел его таким, и очень переживаю за него.

— Что же ты за него раньше не переживал?

— Я был козлом. Это я предал его, и я из раза в раз винил его в этом. Потому что не мог принять, что Софи меня так и не полюбила. Когда ты пришла, я увидел, что он счастлив, и погряз в зависти. — Уилл присел на стул рядом и на секунду задумался — Зато ты помогла мне понять, что даже после всей грязи я всё ещё хочу быть братом для него. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь простить меня, и тогда я тоже попытаюсь стать счастливым.

Оставив указания по поводу покоя и предстоящих процедур, Уилл покинул палату, закрыв дверь. Комната была просторная, но второй койки не имела, красивая, чистая, с большим окном, в ней было очень комфортно и уютно, несмотря на больничный антураж.

На спинке стула висела пыльная одежда с красными пятнами, которые неприятным скрежетом отпечатались в сознании. Крики и пронзительный плач раздались в ушах словно в реальном времени, заключив остатки страха в двух тихих слезах, стекающих по бледным щекам.

Встретив брата в коридоре, доктор рассказал о состоянии девушки, назначенных лекарствах и прогнозах. Ник, просидевший несколько часов у палаты, обессиленно кивнул, стискивая телефон, что разрывался от звонков и сообщений.

— Зайдёшь к ней? — в заключение поинтересовался Уилл.

— Нет, вряд ли она захочет меня видеть.

Профессор собирался уходить, как мимо него пробежала миссис Морел, кажется, даже не заметив, и обхватила врача холодными руками, задавая миллион вопросов, а затем прошмыгнула в палату, не выслушав ответы. За женщиной следовал Луи, остановившись, тот кивнул в благодарность профессору и также скрылся за дверью.

Очевидно, Джейн была в надёжных руках, иначе и быть не могло, и Ник покинул больницу под жалобные стоны всё ещё поступающих студентов кампуса.

Вернуться домой не удалось, университет требовал участия всех, кто мог помочь в трагедии, которую никто не мог объяснить. Личности стрелков быстро установили, но старались держать в тайне как можно дольше, чтобы разобраться в причинах и не позволять самосуд семей. Окровавленные стены полуразрушенного от взрывов университета впитали жизни нескольких десятков студентов, что уже не посетят этих мест.

Ник стоял у доски своей аудитории и смотрел в пустой зал, слушая отголоски произошедшего.

— Я не думаю, что мы сможем принять столько людей, Ник — звучал в голове голос отца, когда профессор закрывал глаза, вдыхая пыль и пепел.