Преподаватель

Переговоры с издательством шли полным ходом, но для удобства были переведены в формат переписки, и преимущества дистанционной работы натолкнули на мысль уехать. Куда, как и зачем, девушка пыталась решить, чтобы найти хоть какое-то оправдание импульсивным выходкам. Перспектива покинуть края, испитые досуха, не казалась максимализмом, а наоборот логичным развитием. Подросшее дитя должно покинуть дом, в противном случае, погрязнет в праздности и никогда не познает жизнь, об этом писали многие, и Джейн наконец поняла смысл.

Мимо пробежал девочка, лет десяти, прервав раздумья. Кажется, ребёнок одного из преподавателей, она иногда ошивалась в коридорах кампуса, пока ждала маму, и поскольку ни к кому не приставала, как, бывает, делают дети, её часто никто не замечал. Девочка останавливалась, тихо изучая предметы, не спрашивая никого об их назначении, и следовала дальше, прыгая с одной ноги на другую.

Незаметность и наблюдательность были так похожи на Джейн, и та слегка растрогалась, почувствовав одиночество девочки, которой никто не занимался, и потому приходилось развлекать себя самой.

Переключив мелодию на плеере и поправив очки, девушка прикрыла глаза, представляя жизнь, которую хотела от переезда, и слегка задремала в ожидании лекции.

Странный грохот, прозвучав где-то вдали, потерялся в голосах, многие из студентов слушали музыку, пока ждали преподавателя, а Джейн, привыкшая абстрагироваться от мира, на многие шумы зачастую не обращала внимание. Но волна вибрации как по воде пронеслась по стенам и полу, заставив открыть глаза, паника на лицах и суета побудили вынуть наушники. Залп громких звуков повторился, и те стали походить на выстрелы, отчего молодые ребята, крича и размахивая руками, словно стадо антилоп разбегались в разные стороны.

Выстрелы слышались с разных сторон, а студенты двигали неорганизованной толпой, большинство бежало к выходу, но, судя по звукам, там было страшно. Безопасных мест поблизости не наблюдалось, и Джейн ринулась вглубь коридора по пути маленькой девочки, изучая места, в которых можно было спрятаться.

Людей стало заметно меньше, под ногами трескались осколки стекла и бетона, руки тряслись от паники, а глаза ныли от напряженного исследования местности. Неожиданно, сзади по голове девушку что-то ударило, и та скатилась по стенке вниз, пытаясь ухватиться непослушными руками. В глазах потемнело, конечности онемели, а треснувшие очки разбивали мир на несколько частей.

Грохот и стоны взрывами разрушали барабанные перепонки, а темнота неустанно тянула в болото бессознательности. Тот, кто ударил девушку, темной фигурой навис над вялым телом, тыкнув оружием в плечо, он убедился, что та больше не встанет, и медленным шагом побрёл дальше, растворяясь в дыму и пыли.

Тело сопротивлялось, всё вокруг кружилось, голова раскалывалась, но Джейн, схватив резким движение очки, откинула их в сторону и попыталась встать. Звуки слились в единый гул, в коридоре стало темно и нечем дышать, красные разводы то тут, то там отдавали болью в глазах. Прижавшись к стене, девушка схватилась за голову, стараясь поймать равновесие.

Из-за угла послышался детский плач, такой тихий, но отчётливый, и инстинктивно девушка последовала к источнику шума, ломаными шагами раскачивая корпус тела. Руки, хватающиеся за стены, стали влажными от густой, липкой жижи и цепляли пыль с крошками.

Чутьё привело в небольшую аудиторию, человек на двадцать, с мольбертами и гипсовыми бюстами. У выхода стоял массивный шкаф, из-за которого осторожно выглядывал ребёнок в слезах и ссадинах на лице. Она смотрела молящим взглядом маленького оленёнка, не двигаясь с места, и всхлипывала.

Сделав шаг в сторону девочки, студентка осеклась, к кабинету приближался разъярённый голос, будто рык, и громкие, почти у самого уха, выстрелы. Съёжившись, девочка в панике закрыла уши, но Джейн, примкнув к ней, раздвинула той руки и прошептала на ухо:

— Будь тише.

После чего затолкала её в шкаф, на деревяшки и тряпки, и закрыла дверцы, отпрыгнув в середину комнаты.

На парковке кампуса днём было достаточно шумно, телефон профессора разрывался от нудных рабочих вопросов, что никак не хотелось решать. Открыв дверь автомобиля, Ник надеялся провести остаток дня в тишине и молчании, но громкий хлопок заставил невольно вздрогнуть, мгновенно порушив планы.

Те, кто был на улице, стали осматриваться, переглядываясь друг с другом и хватаясь за сердце от испуга, но, когда грохот повторился, все, кто был поблизости, принялись бежать подальше от университета.

Пригнувшись, Ник распознал в вакханалии звуков выстрелы и, бросив открытую машину, направился в глубь здания, откуда вырывалась безудержная толпа. Он разбивал заевшие двери, помогал подняться тем, кто упал, и даже сумел вырубить одного из стрелков, воспользовавшись его замешательством. Когда основная масса учеников покинула здание, профессор искал тех, кому удалось спрятаться, и выводил их, поднимал раненных и выносил на улицу, куда уже успели подъехать жандармы и скорая.