Преобразователь

— Ты можешь и дальше ничего не делать? — спросила я.

— Но я не рискну…

— Я и не прошу. Я приду после рассвета, ты сможешь ничего не делать, пока я войду, не важно что будет при мне? — если я не могу вынести Тали, я могу принести пинвиум, хоть его и могли уловить Старейшины. Тридцать три куска должны быть сильными.

Айлин покачала головой.

— Ты не можешь идти туда одна.

— Кионэ? Так что?

Он вытер пот с верхней губы и кивнул.

— Да. Я приду немного раньше и задержу Ланэль на завтраке, но только и всего. Я не буду сталкиваться со Светочем.

— Спасибо.

Он фыркнул и потер ладони о штаны.

— Если тебя схватят, ты меня не знаешь.

— Логично.

Он ушел без слов, не оглядываясь. Как говорила бабушка, порой нужно убить корову, чтобы спасти стадо, но имела ли я право делать это? Я заказала кофе, чтобы взбодриться перед походом к Зертанику и выбором за тех, кто не мог его сделать.

Я молилась, чтобы выбор был верным.

ОДИННАДЦАТЬ:

— Умная и пунктуальная, — сказал Зертаник, когда башня с часами пробила полночь. Он открыл для меня дверь, и я прошла мимо него, оставив совесть на крыльце. Она забрала с собой и мои принципы.

Прихожая была пустой, кроме той блондинки, считавшей стопки оппа. Стопок было ужасно много.

— Сюда, дорогуша, — мы прошли в знакомую дверь. Все та же мягко освещенная комната, дверь для слуг. Коридор, по которому я уже проходила. Комната, в которой я пожертвовала рыбаком, чтобы спасти дочь богача.

Но не все было как раньше.

— Вы знаете, что это убьет их, — сказала я. — Тех, кто принял боль.

— Выдумки.

— Люди, кому я передала боль, умирают. Рыбак мог уже умереть. Им нужно знать, на что они соглашаются.

— Если кто-то уйдет, ты не сможешь исцелить столько людей, сколько нужно для пинвиума.

Я проглотила возражения.

— Скольких нужно исцелить?

— Девять.

Необходимые жертвы. Война научила меня этому.

— Тогда начнем. У меня нет времени.

Зертаник улыбнулся, на ужасный миг я подумала, что он взлохматит мне волосы.

— Как пожелаешь, дорогуша.

Он привел их, как гостей на бал.

— Джоналисы. Муж сломал обе ноги, боль будут делить на четверых дядь. Кестра Новаик. Она заберет боль сына, сломавшего плечо. Братья Фортуно заплатят на эту юную леди, пожелавшую остаться неизвестной.

Большинство были басэери, это было проще. Двое выглядели как из Верлатты, могли отдать все, с чем сбежали. Это уже сложнее. Одна семья была местной, и я хотела, чтобы они бежали.

Но вместо этого я вытягивала и толкала. Я старалась не смотреть на их лица, но каждое исцеление начиналось с моей руки на их лбах и сердцах. Боль в глазах одного, страх в глазах другого. Все смотрели на меня и отводили взгляды. Я не хотела думать о том, что они видели.

Перелом спины. Руки. Боль за болью катились по мне. Кусок за куском пинвиума падали в сумку у моих ног.

— Мустово — их сын и тот, чье имя не важно.

Двое в форме ночных стражей принесли плохо одетого мужчину. Его запястья и лодыжки были связаны, кляп торчал изо рта. Они взяли кого-то с улицы? Я задрожала и онемела.

— Что происходит?

— Седьмой, дорогуша. Венсил Мустово страдает от ножевых ранений и раны головы.

— Нет, — я указала на связанного. — Он не согласен. Я на такое не согласна.

— Ты согласилась исцелять. Ты не уточняла условия.

— Я не буду отдавать боль не согласному, — это как ударить по голове незнакомца и отобрать деньги на покупку пинвиума. Хуже, он ведь умрет из-за этого.

Я скрестила руки на груди.

— Я не буду этого делать.

Мустово смотрели на меня со слезами и воплями встревоженных родителей. Никого не резали на пароме. Тот человек сам нашел себе проблемы.

Отец склонился ближе к Зертанику.

— Коррот обещал, что вы прикроете это, пока не прибудет наш пинвиум. Такой была сделка. Я не дам корабль, если…

— Мы все сделаем, не спешите, — Зертаник похлопал его по руке и повернулся ко мне. — Дорогуша, ты согласилась.

— Не на это. Не для тех, кому не дали выбора, — в сумке уже было около двадцати одного куска пинвиума. Хватит ли этого, чтобы спасти Тали, Данэлло и близнецов?

Должно.

— Я закончила, — я схватила сумку и забросила на плечо.

— Дорогуша, это не профессионально, — Зертаник положил ладонь на мою руку, прикосновение было легче, чем ожидалось от таких больших рук. — Мустово многое сделали для этого исцеления.

— Так отплатите им, — я прошла мимо него. И легкое прикосновение превратилось в сталь на моей руке.

— Мы договаривались. Другие люди договорились со мной из-за твоей помощи. Ты не можешь так просто передумать.

Только дурак не заметил бы угрозу в его голосе, но я быстро училась, а он учил хорошо.

— Мы согласились, что я получу столько пинвиума, сколько заслужу исцелением. Я не взяла то, что не заслужилась.

— Мы договорились о тридцати трех кусках.

— Значит, мне больше не нужно, — я отдернула руку и захлопнула за собой дверь.

* * *

Я смогла поспать пару часов, но пальцы дрожали, когда я писала адрес Данэлло на обрывке бумаги в комнате Айлин. Солнце начало подниматься, так что, если Кионэ сдержал слово, он скоро придет забирать Ланэль на завтрак.

Я вручила адрес Айлин.