Предназначение

Юноша был уверен: творящиеся в предгорьях страшные вещи не имеют никакого отношения к природным явлениям. Тот странный туман, от которого простые люди цепенели, а некоторые, бывало, и умирали, просто не мог быть обычным. Следовательно, маги Ковена непременно должны им заинтересоваться. Провести какое-нибудь расследование, подняться в горы, проверить Охранные леса... сделать хоть что-нибудь, чтобы на окраинах перестали бесследно исчезать люди!

Правда, в тот год, когда погиб дед, Вэйра еще не было на свете. Но отец как-то рассказывал, что однажды ночью ему приснился нехороший сон. В котором он увидел погруженную в странное оцепенение деревню, свой дом, накрытый непонятным беловатым маревом, полупустой двор и престарелого отца, который почему-то неподвижно стоял посреди плотного туманного облака и, вперив горящий яростью взгляд прямо перед собой, кого-то громко проклинал. При этом создавалось впечатление, что вязкий туман приглушает его голос и любые другие звуки, делая их невнятными, слабыми. Из-за этого жилые дома казались заброшенными и давно пустующими, а спящие в своих постелях жители выглядели всего лишь куклами, у которых нет ни разума, ни воли, ни даже слабого проблеска жизни. Только престарелый соседский пес жалобно скулил на привязи и отчаянно рвался прочь, будто пытаясь от чего-то убежать, да лениво шевелись занавески в окне одного из домов, где нерадивая хозяйка позабыла прикрыть на ночь ставни. Но самое страшное заключалось в том, что происходящее в этом сне было настолько реальным, ощущение неумолимо надвигающейся беды настолько могучим, а лицо отца до того непривычным, что наутро кузнец проснулся в холодном поту и с громко колотящимся сердцем, откуда-то точно зная, что в деревне случилась БЕДА.

Вот только про свой сон он почему-то вспомнил далеко не сразу. Наверное, лишь тогда, когда, ведомый странным предчувствием, выскочил во двор и обнаружил там бездыханного отца, рядом с которым сиротливо лежал наполовину зарывшийся в землю меч. Неподалеку нашелся и соседский пес, сумевший-таки оборвать веревку и нашедший свою смерть возле добротного плетня. Казалось, собаку что-то напугало до такой степени, что она в ужасе помчалась прочь, не понимая, куда и зачем бежит. Наверное, у нее разорвалось сердце от слишком быстрого бега. Или же просто не хватило сил перепрыгнуть через высокий плетень. Но при этом на собаке, как и на старике, не было ни ран, ни следов побоев и вообще ничего, что могло бы объяснить произошедшее.

Эти непонятные смерти деревня обсуждала несколько недель, раз за разом возвращаясь к возможным причинам случившегося. Правда, больше никто из жителей не пострадал, но при этом, как ни странно, ни один из них не слышал в ту ночь никакого шума. Ни криков деда, ни воя перепуганной насмерть собаки... как будто ничего и не было. И никто больше, кроме отца Вэйра, не видел дурных снов или зловещих предзнаменований. Более того, люди напрочь позабыли про то, что накануне в деревню вообще приходил какой-то непонятный туман. И вместо того, чтобы отвечать на вопросы убитого горем соседа, смотрели на кузнеца, раздавленного смертью отца, со вполне объяснимым сочувствием.

Не помнили о тумане и в соседней деревне. И в Парме никто не заметил ничего необычного. И в других деревнях, где он спрашивал, не ведали о такой напасти. Люди жили своей жизнью и не особенно старались задумываться над терзающими кузнеца сомнениями. В конце концов, старики иногда умирают, выйдя поутру во двор за какой-то мелочью. Да и псы частенько тревожатся, чуя приближающуюся смерть. И вообще, говорили сельчане, отцу Вэйра все это могло просто присниться, поэтому незачем искать загадки там, где их нет и быть не может. Ведь, кроме одного старика, никто в округе не пострадал. А уж то, почему тот вдруг решил выбежать во двор с мечом и почему Всевышний именно в этот момент решил забрать к себе очередную светлую душу, простым людям не дано понять.

После таких доводов кузнецу пришлось поневоле отступиться и вынужденно признать, что зерно истины в этих словах есть. Со временем он даже сумел убедить себя, что люди правы, и постепенно успокоился. Хотя к туманам, которые частенько наползали с Ленточки, с тех пор все равно относился настороженно.

Однако после того, как спустя семь лет после той беды он увидел еще один сон... когда поутру увидел лежащего на полу младшего сына, вокруг головы которого расплывалась лужа крови, и понял, что рана на его лице никак не могла появиться во время падения с полатей, а мечущийся в бреду мальчик отнюдь не заболел... затем в страшном подозрении обежал весь дом и обнаружил, что следом за отцом потерял еще и дочь... то осознал, что тут замешана какая-то страшная магия. И следующим же утром, не слушая соседей, все-таки отправился в Парму, откуда отписал наместнику о своих подозрениях.